Су-122 наш ответ Артштурму

14 февраля 1943 года на Волховском фронте в районе Смердыни в ходе частной операции 54-й армии в бою впервые применены самоходные артустановки СУ-122.

Создание самоходно-артиллерийских установок на базе средних танков и организация их крупносерийного производства в годы Великой Отечественной войны стало одной из характерных особенностей развития отечественного танкостроения. История появления СУ-122 и последующих самоходок началась с того, что наши войска стали часто захватывать отдельные экземпляры немецкой самоходкй StuG III Артштурм (подробно о ней – ТуТ) и успешно применять их в боях против их создателей. Боевые возможности StuG III по поддержке наступающей пехоты оказали большое впечатление на командование РККА, и оно захотело непременно получить своё штурмовое орудие, только помощнее. Однако большая потребность в танках долгое время не давала возможности приступить к проектированию и производству самоходок. Но как только с конвейера Уралмашзаводастали сходить первые серийные «тридцатьчетверки», Государственный Комитет Обороны постановлением № 2429сс от 19 октября 1942 года обязал конструкторов срочно разработать бронированную 122-мм самоходную гаубицу для подавления огневых точек и борьбы с танками противника. Приказом № 721 по НКТП на УЗТМ создавалась особая конструкторская группа под руководством Льва Израилевича Горлицкого, которая уже к 29 октября представила проект под кодовым наименованием У-35. На постройку опытного образца с учётом всех высказанных замечаний было отпущено всего лишь 20 дней, и 25 ноября прототип должен был приступить к государственным испытаниям. Опытный образец оказался готовым к испытаниям на пять дней позже.

Конструкция СУ-122

Вся моторно-трансмиссионная группа и ходовая часть танка Т-34 (о нём – ТуТ). сохранились без изменений; боевое отделение располагалось в передней части машины и было полностью бронировано; масса САУ – 29,6 т – была меньше массы танка Т-34, а скорость движения, проходимость и маневренность СУ-122 остались как у Т-34

СУ-122 оснащалась четырёхтактным V-образным двенадцатицилиндровым дизельным двигателем жидкостного охлаждения В-2-34. Максимальная мощность двигателя составляла 500 л. с. при 1800 об/мин, номинальная – 450 л. с. при 1750 об/мин, эксплуатационная – 400 л. с. при 1700 об/мин. Пуск мотора производился стартером СТ-700 мощностью 15 л. с. (11 кВт) или сжатым воздухом из двух баллонов. Дизель В-2-34 оснащался двумя воздухоочистителями типа «Циклон», два трубчатых радиатора системы охлаждения двигателя устанавливались по обе стороны от него. Внутренние топливные баки на СУ-122 располагались по бортам корпуса, в промежутках между кожухами пружин подвески, их общая ёмкость составляла 500 л. Также СУ-122 комплектовались четырьмя наружными дополнительными цилиндрическими топливными баками, по два вдоль бортов моторно-трансмиссионного отделения и не связанными с топливной системой двигателя. Каждый из них имел ёмкость на 90 л топлива. Запаса топлива во внутренних баках хватало на 600 км хода по шоссе.

Основным вооружением самоходки стала 122-миллиметровая гаубица М-30 образца 1938 года.

Штыревой верхний станок от 122-мм полевой гаубицы обр.1938 года М-30 ставился в гнездо специальной тумбы, смонтированной в передней части днища корпуса. На цапфах станка крепилась качающаяся часть гаубицы, причем ствол, люлька, противооткатные устройства, прицел и механизмы наведения были взяты штатные, без изменений. Необходимость бронирования качающейся части потребовала усиления пружинного уравновешивающего механизма, что было сделано без изменения его габаритов.

Боекомплект СУ-122 состоял из 36 осколочно-фугасных выстрелов раздельно-гильзового заряжания, которые укладывались в боевом отделении. Впоследствии боекомплект был увеличен до 38-40 выстрелов. В левой нише корпуса укладывались 24 снаряда, у моторной перегородки (вертикально) — 10 снарядов, на днище группы под орудием — 6 снарядов. Использовались выстрелы с осколочной гранатой сталистого чугуна 0-462А и взрывателем РГМ-2 или Д-1, с осколочной гранатой сталистого чугуна О-460А и взрывателем РГМ-2 или Д-1 и осколочно-фугасной стальной гранатой типа ОФ-462 (цельнокорпусной с привинтной головкой). Выстрелы с осколочно-фугасной гранатой обычно комплектовались зарядом № 1 и только латунными гильзами. Гильзы с зарядами размещались в основном в нише подкрылков с правой и левой стороны орудия. Осколочный снаряд при массе 21,76 кг имел начальную скорость 515 м/с. Летом 1943 года перед Курской битвой в состав боекомплекта был введен выстрел с кумулятивным снарядом сталистого чугуна БП-460А и взрывателем типа В-229, который обеспечивал пробитие лобовой брони любого немецкого танка. Однако малая дальность прямого выстрела (около 400 м) в условиях низкой скорострельности не позволила повысить боевую эффективность машины.

Из самоходной установки можно было вести огонь как прямой наводкой, так и с закрытых огневых позиций, при этом использовались таблицы стрельбы для 122-мм гаубицы образца 1938 года.Для самообороны экипажа установка снабжалась двумя пистолетами-пулеметами ППШ (о нём – ТуТ) с 20 дисками патронов (1420 штук) и 20 ручными гранатами Ф-1. У командира машины имелся перископический танковый прибор наблюдения ПТК-5, позволявший производить круговое наблюдение за местностью, и радиостанция 9РМ. Командир машины помимо своих прямых обязанностей выполнял работу правого наводчика по углу возвышения.

Броневая защита — противоснарядная. Корпус и рубка — сварные, выполненные из броневых катаных листов толщиной 15, 20, 40 и 45 мм, расположенных с различными углами наклона. Носовая часть корпуса была образована двумя наклонными броневыми листами, изготовленными из гомогенной брони высокой твердости марки 44С, приваренными к литой передней балке. Верхний лобовой броневой лист корпуса и рубки был сплошным, наклоненным под углом 50° от вертикали. И нем были сделаны амбразура под установку гаубицы и люк механика-водителя. Амбразура 122-мм гаубицы снаружи прикрывалась неподвижным лобовым щитом. На машинах второй серии (выпуска февраля-марта 1943 года) устанавливалась упрощенная броневая маска орудия с дополнительной броневой защитой противооткатных устройств.

Люк механика-водителя был смещен влево на 270 мм и уменьшен по размеру, поэтому он использовался только как смотровой люк. Кроме -того, в верхнем лобовом листе имелись: отверстие для стрельбы из личного оружия и три отверстия, закрываемые резьбовыми заглушками. Отверстие для стрельбы из личного оружия закрывалось броневой пробкой.

Для стрельбы прямой наводкой и с закрытых огневых позиций использовался один панорамный прицел с полунезависимой линией прицеливания. Головка панорамы выходила под бронированный козырек корпуса, имевший боковые отверстия для обзора местности, которые при необходимости могли закрываться шарнирными крышками. Относительно большой состав экипажа (5 человек – впереди и слева от орудия располагался механик-водитель, в рубке справа сидел командир, слева – наводчик, сзади – два заряжающих) был необходим, потому что 122-мм гаубица имела поршневой затвор, раздельное заряжание и разнесенный по обе стороны орудия механизм наведения (слева находился маховик винтового поворотного механизма, а справа – маховик секторного подъемного механизма). Орудие имело угол горизонтального наведения 20 градусов (по 10 градусов на сторону) и вертикальный угол от +25 Со до -3 Со. В целом общее число деталей, заимствованных от танка Т-34, составляло 75%; остальные были новыми, специально спроектированными для СУ-122.

Производство СУ-122 продолжалось на Уралмашзаводе с декабря 1942 года по август 1943 года. За это время завод выпустил 638 САУ.

Боевое применение СУ-122

28 декабря 1942 года на заводском полигоне были произведены испытания одной из машин установочной декабрьской программы, которые заключались в пробеге на 50 км и стрельбе в 40 выстрелов. Никаких поломок и других недостатков во время испытаний отмечено не было. В результате вся установочная партия самоходок в количестве 25 штук была признана годной для приема в Красную Армию и отправлена в учебный центр самоходной артиллерии. Первые самоходно-артиллерийские полки (1433-й и 1434-й) были сформированы в декабре 1942 года в составе шести батарей каждый и имели смешанный состав. Четыре батареи в полку имели на вооружении по четыре легких САУ СУ-76 и две батареи – по четыре установки СУ-122. В каждой батарее было два взвода по две установки. Для командиров батарей установок не предусматривалось. Всего на вооружении полка состояло 17 САУ СУ-76 (в том числе одна установка командира полка), 8 СУ-122, 2 лёгких танка (или бронемашины), грузовые, легковые автомобили и 2 трактора. Эти самоходно-артиллерийские полки предназначались для передачи в танковые и механизированные корпуса. Однако в связи с начавшейся операцией по прорыву блокады Ленинграда они были отправлены в конце января 1943 года на Волховский фронт. Первый бой новые полки приняли 14 февраля в частной операции 54-й армии в районе Смердыни. В итоге операции (4-6 дней боев) эти два полка разрушили 47 дзотов, подавили 5 минометных батарей, уничтожили 14 противотанковых орудий, сожгли 4 склада боеприпасов.

В этих боях отличился экипаж лейтенанта Сергея Александровича Коряжнова, уничтоживший 5 немецких самоходок, 4 танка, 15 орудий и 200 немцев.

Не зря же начальник артиллерии РККА в апреле докладывал Государственному комитету обороны: «самоходные орудия нужны, так как ни один другой вид артиллерии не дал такого эффекта в сопровождении атак пехоты и танков и взаимодействия с ними в ближнем бою. Материальный ущерб, нанесенный противнику самоходными орудиями, и результаты боя окупают потери».

В ходе обучения и боевых действий была разработана тактика применения самоходной артиллерии, сохранившаяся затем до конца войны. Она состояла в том, что СУ-122, двигаясь за танками на расстоянии 400-600 м, входили в прорванную танками полосу обороны противника и уничтожали оставшиеся там вражеские танки или укрепленные точки и окончательно расчищали путь пехоте.

Во время оборонительных действий наиболее важным тактическим приемом для наших сап стала контрподготовка — стрельба с закрытых огневых позиции (но скоплениям личного состава и техники врага), удаленных от линии соприкосновения войск на 4-12 км. Обычно самоходно-артиллерийским полкам для ведения огня назначались участки сосредоточенного огня преимущественно по районам скопления пехоты, артиллерии и танков противника на удалении от переднего края на 1-2 км. Огонь самоходно-артиллерийские части вели по общему плану артиллерийской контрподготовки.

Широкое распространение в обороне войск получил способ использования самоходно-артиллерийских установок в засадах. Самоходно-артиллерийские части и подразделения, действовавшие из засад, имели ряд преимуществ перед противотанковой и полевой артиллерией. Высокая маневренность и прочная броня позволяли самоходно-артиллерийским частям и подразделениям во все периоды оборонительного боя выполнять ряд задач из засад, особенно при отражении массированных атак танков противника, с наименьшими в своем составе потерями. Широким применением маневра достигалась возможность повышать эффективность своего огня посредством всестороннего использования местности.

В обороне в засаду выделилась большей частью батарея самоходно-артиллерийских установок. Иногда боевые подразделения самоходно-артиллерийских установок, назначенные в засады, усиливались подразделениями стрелков и автоматчиков, а в отдельных случаях и саперов.

Засады чаще всего организовывались при обороне на широком фронте. Располагались они, как правило, в главной оборонительной полосе на танкоопасных направлениях, в полковых участках — в промежутках между батальонными районами или в промежутках между полковыми участками. В первом случае расположение засад производилось распоряжением командиров полков, во втором — распоряжением командиров дивизий.

Чтобы не дать возможности прошвнику обнаружить поддавливаемый район засады и тем самым обеспечить внезапность применения самоходно-артиллерийских установок, оборудование огневых позиций СУ-122, как правило, производилось в ночное время.

К моменту начала Курской битвы Воронежский фронт располагал всего пятью самоходно-артиллерийскими полками, из которых три (два на СУ-122 /СУ-76 и один тяжёлый на СУ-152) были приданы 6-й и 7-й армиям, а два (один на СУ-122 /СУ-76 и один на трофейных САУ Marder III) входили в состав истребительно-противотанковых резервов фронта. 1-я танковая армия положенных ей по штату САУ не имела. Самоходные полки с СУ-122 приняли активное участие в боях Курской битвы с самого начала сражения — уже 5 июля 1943 года батареи 1440-го САП вступили в тяжёлые бои с немецкими войсками в районе села Черкасское, в частности с подразделениями элитной панцергренадерской дивизии «Великая Германия», усиленной полком новейших танков Пантера (о ней – ТуТ). В ходе битвы Воронежский фронт постоянно пополнялся новыми войсками, в числе которых были и САП с СУ-122 — один в составе 10-го танкового корпуса и два в составе 5-й гвардейской танковой армии. Из числа последних, 1446-й САП принял участие в неудачном контрударе под Прохоровкой 12 июля 1943 года; самоходки полка, двигавшиеся в первых рядах наступавших войск, понесли тяжёлые потери — из 20 участвовавших в бою СУ-122 сгорело 11 машин и было подбито ещё 6.

С переходом советских войск в наступление основной задачей СУ-122 стала их поддержка. Как правило, СУ-122 использовались в роли штурмовых орудий для огня прямой наводкой, случаи ведения ими огня с закрытых позиций были редки. Чаще всего СУ-122 применялись для поддержки танковых частей, идя в атаку вместе с ними и уничтожая противотанковые орудия и другие помехи наступлению.

В боевой практике самоходно-артиллерийские установки чаще всего действовали с заранее занятых огневых позиций. Иногда они до выхода на огневые позиции находились в укрытии.

Так, в период контрнаступления советских войск в битве под Курском, в Орловской наступательной операции на Брянском фронте, 1437-й самоходно-артиллерийский полк, действовавший в составе 1-го танкового корпуса, 2 августа 1943 года вышел в район Жудре. Здесь части танкового корпуса совместно с соединениями 16-го стрелкового корпуса временно перешли к обороне для отражения подготовленного врагом удара. Шесть установок типа СУ-122 этого полка были выведены в засаду в районе 1 км южнее Жудре и к утру 3 августа заняли подготовленные огневые позиции. Для всех наших самоходно-артиллерийских установок основные и заранее подготовленные запасные огневые позиции были хорошо оборудованы окопами и замаскированы.

Заблаговременно были подготовлены данные для ведения огня, организовано взаимодействие с пехотой, артиллерией и танками. Для наблюдения за действиями войск противника было развернуто два наблюдательных пункта. В 10.00 противник частями танковой дивизии «Великая Германия» силою до двух полков пехоты при поддержке до 80 танков и самоходных орудий перешел в контратаку из района Прогресс и Изморознь в направлении Жудре. К 16.00 противнику удалось прорвать оборону частей 11-й гвардейской стрелковой дивизии и выйти на подступы к Жудре. 15 вражеских танков, развивая контратаку на Жудре, подошли к району засады 1437-го самоходно-артиллерийского полка. По сигналу командира полка самоходно-артиллерийские установки с дальности 400-700 м открыли по немецким танкам внезапный огонь и сразу же уничтожили 12 машин. Противник, понеся большие потери от внезапного огня артиллерии, дальнейшие атаки в этом направлении прекратил.

СУ-122 активно применялись в ходе последующих сражений второй половины 1943 года и первых месяцев следующего 1944 года. По мере убывания их численности вследствие относительно небольшого количества в войсках, прекращения серийного выпуска и потерь различного рода, они выводились из состава САП, которые перевооружались на СУ-85. Исправные или отремонтированные СУ-122 передавались в состав самых разных частей и подразделений РККА, где воевали либо до своего уничтожения, либо до списания по причине износа двигателя, агрегатов трансмиссии и ходовой части.