Чешское дежавю на Закарпатье

«Масарик вернулся на берега Ужа» – с таким заголовком появилась на польском портале Kresy.pl восторженная статья, повествующая о возросшей активности чешских и словацких культурных организаций на Закарпатье. Kresy.pl – ресурс, специализирующийся на «кресах всходних» (бывшая Западная Украина, Западная Белоруссия и часть Литвы, входившие в состав Речи Посполитой), и потому этот ресурс интересуется всем, что происходит за восточной границей Польши и у её соседей.

Чехия и Словакия – не только соседи Польши, но и её союзники по НАТО и Вышеградскому блоку. Ещё в 1990-е годы Варшава, Будапешт, Прага и Братислава договорились о создании собственного военно-политического союза, направленного против российского влияния в Восточной Европе. И, похоже, кроме военно-политических мер Прага и Братислава прибегают в качестве дополнения к мерам информационно-пропагандистского характера с целью вытеснить не только саму Россию из закарпатского региона, но даже добрую память о ней.

«Своей деятельностью мы хотим сломать стереотипы, господствующие в украинском обществе ещё с советских времён. Тогда местных детей учили, что до войны здесь была буржуазная Чехословакия, угнетавшая Карпатскую Русь, а Красная армия принесла ей свободу и прогресс. Но мы давно уже были в Европе, а «освободители» принесли сюда Азию», - отчиталась перед польским журналистом Ольга Буксарова, глава Товарищества чехов в Ужгороде им. Яна Коменского. Ей рефреном, словно читая с одного листа, вторит Иван Латка, председатель Ужгородского товарищества словаков, тоже жонглирующий термином «азиатчина» (словацкие и чешские общественные организации, похоже, ведут скоординированную деятельность) (2).

В словах О. Буксаровой и И. Латки – европейская заносчивость и «полурасистское» отношение ко всему неевропейскому. На Западе продолжают вкладывать в понятие «Европа» и «Азия» не географический, а политический смысл, подобно небезызвестному Йозефу Геббельсу, тоже сравнивавшему Красную армию с азиатскими ордами. Пользоваться пропагандистскими обносками главного рупора Третьего рейха «новым европейцам» не привыкать. Как дети, они повторяют всё за «старшими дядями» из Вашингтона и Брюсселя. Мы помним, как чехословацкие заводы исправно снабжали наступающий на восток вермахт своей продукцией. Наверное, это тоже было одним из проявлений европейской солидарности.

В межвоенные годы Ужгород был столицей Подкарпатской Руси в составе Чехословакии. И хотя правление Праги отличалось большей гибкостью в сравнении с диктатом Будапешта, безоблачной жизни оно закарпатцам не обеспечило. Как жилось под чехословацкой властью, читаем у видного карпато-русского деятеля Алексея Геровского в его статьях «Мы и чехи», «Карпатская Русь в чешском ярме» и «Борьба чешского правительства с русским языком». Вот лишь несколько цитат:

«Вскоре после основания Чехословацкой Республики и воцарения в Праге Масарика, чешский писатель Ярослав Гилберт, ученик Масарика и близкий ему человек, опубликовал статью, которая появилась в нескольких чешских газетах в Праге под заглавием «Мы и русские»: «Русский народ - это низшая полутатарская раса, неспособная к высшей культуре. Все наши отношения к русским будут состоять только в том, что мы будем продавать им наши товары, если они будут за них хорошо платить, и покупать у них ихние товары, если они будут продавать нам дешево. Вот и все» (в Ужгороде усилиями местной чехо-словацкой общины установлен бюст Масарика).

«Это говорил немецкий дух в чехах. Немцы считали всех славян низшей расой, а чехи этому учились у них. И когда они стали на ноги, то они, считая себя равными немцам, начали презирать всех других славян, которые не прониклись так немецкой культурой, как они. Презирали они нас, русских, презирали поляков и южных славян» (может, здесь корни благосклонного восприятия геббельсовских штампов?).

«…Русские были на последнем месте, за немцами, за мадьярами и за евреями… В Карпатской Руси не было ни свободы слова, ни свободы печати. Чешское правительство оставило в силе все мадьярские законы, которыми ограничивалась свобода печати и слова, и в особенности закон, по которому каждая газета должна была внести залог, из которого впоследствии полиция могла бы вычитать денежные штрафы за будущие прегрешения газеты… Была введена цензура… в Чехословакии было меньше свободы печати, чем ее было в Австро-Венгрии. Ужгородский "Русский Вестник" был конфискован семнадцать раз в 1937 г. Когда наша делегация приехала из Америки, "Русский Вестник" приветствовал нас восторженно. После этого чешская полиция приостановила "Русский Вестник" на три месяца» (при этом Фонд имени президента Вудро Вилсона (США) поднес президенту Масарику золотую медаль как «основателю и президенту единственной державы в средней Европе, в которой существует свобода печати»).

А. Геровский, сам преследуемый чехословацкими властями за принципиальную позицию по «русскому вопросу» (его лишили чехословацкого гражданства, запрещали читать лекции по церковно-славянскому языку, изгнали из страны и даже в эмиграции, в США, пытались помешать его деятельности), указывал, что суды, железные дороги, образовательные учреждения, полиция – всё находилось в руках чехов, командированных Прагой в рамках программы по чехизации края. Отовсюду изгонялся русский язык. Даже в железнодорожных вагонах было запрещено под угрозой увольнения вывешивать таблички «Для курящих» и «Для некурящих» на русском языке. Таблички должны были быть только на чешском или немецком. Карпатская Русь была для чехов колонией, поскольку чешские чиновники, командированные сюда, получали т.н. колониальную доплату (kolonialny priplatek) к основному жалованью. Они наотрез отказывались учить русский язык, принципиально общались с просителями по-чешски, по-немецки либо по-венгерски.

А. Геровский пишет, что «украинское» течение как противопоставляющее себя русскому было на Карпатской Руси в довоенное время и до присоединения к Чехословацкой республике было неизвестно... На Карпатской Руси искусственная украинизация начала проводиться после присоединения ее к Чехословацкой республике насильственными мерами чехословацкого правительства, которое видело в этом средство для отсрочки введения автономии и ослабления национально-культурных сил карпато-русского народа… «министр народного просвещения, Вавро Шробар, заявил совершенно открыто некоторым своим знакомым, которые впоследствии пустили это заявление в газеты, что причина недопущения литературного русского языка в школы состоит в том, что местные русские, знающие русский литературный язык, никогда не поддадутся ни чехизации, ни словакизации, в то время как с украинским языком "мы можем конкурировать". В школах против воли русского населения Карпатской Руси… было введено обучение на украинском языке при помощи галицких преподавателей и по учебникам, составленным на упомянутом уже выше галицком украинском языке».

О том, что карпато-русское сознание отнюдь не считалось в Чехословакии достоинством, можно прочесть в некрологе ко дню кончины протоиерея Иринея Ивановича Ханата (яркий богослов-публицист, один из активных членов Общества им. А. В. Духновича), опубликованном в 1930-е годы в эмигрантской карпато-русской газете «Правда-Пресс» (США). Отцу Иринею доставалось за русское происхождение и от начальников-словаков, и от начальников-венгров и ему даже запретили выписывать журнал «Карпатъ» на русском языке.

В книге В. Маргинца «Українське підпіля», на которую ссылается знаменитый галицко-русский публицист Илья Тёрох (под псевдонимом Михаил Прокоп) в статье «Авантюра галицких самостийников на Закарпатской Руси», указывается, что в Чехословакии под нужды «самостийников» были учреждены 3 высших учебных заведения, а также школы и специальные стипендии студентам-украинофилам. Оплачивалась и деятельность украинствующих представителей интеллигенции и науки. В то же время карпато-русское население не имело ни одной школы, как и своих издательств. На территории Чехословакии украинские националисты получили возможность ковать свои революционные кадры, и даже организовывать склады с оружием и тренировочные лагеря (в Йозефове, который просуществовал до 1924 г.). Известно также о контактах чешских властей с Украинской Галицкой Армией (УГА), которые просили выделить людей для обучения угрорусских детей в закарпатских школах в украиноцентричном духе. Чешские власти подряжали галийцийских авторов составлять грамматику для русинского языка, а также учебники по истории и литературе. В работах этих авторов русские слова заменялись на польские, чешские либо полонизированные украинизмы. И хотя нельзя сказать, что Прага всегда и бескомпромиссно поддерживала политических украинофилов, факт её частичной поддержки украинского националистического движения неоспорим.

В 1944 г. отец Алексий Кабалюк (будущий исповедник карпато-русский, причисленный к местночтимым святым канонической Украинской Православной Церковью Московского патриархата) вместе с другими карпато-русскими священниками и общественными деятелями подготовил обращение к советскому правительству, в котором говорилось о том, что карпатороссы выступают «решительно против присоединения нашей территории к Украинской ССР. Мы не хотим быть чехами, ни украинцами, мы хотим быть русскими (русинами) и свою землю желаем видеть автономной, но в пределах Советской России». Их желание не сбылось, и Закарпатье присоединили к Советской Украине, а русинов записали в украинцы. Отголоски того события слышны до сих пор, когда Киевом принимаются потуги перекрестить русинов в украинцев, и даже выдуман никогда не существовавший этноним «русин-украинец».

Закарпатье, как и в прошлые века Карпатская Русь, вновь подвергается информационной ломке, особенно накануне принятия Украиной решения, куда пойти, куда податься – в ЕС или ТС. Не знаю, случайно ли, но слова О. Буксаровой и И. Латки об «азиатчине» прозвучали как раз во время оживлённых дискуссий в прессе и на ТВ о евроинтеграционных и евразийских перспективах Украины. Чтобы предотвратить сближение братских народов России и Украины, последнюю растаскивают по кускам: в Галиции об укреплении польского культурно-политического элемента заботится Варшава, в Закарпатье за изменение образа чехословацкого государства прошлого столетия взялись Прага и Братислава (невозможно представить, чтобы чехо-словацкие организации действовали без вспомоществования со стороны МИД своих стран).

Закарпатье – многонациональный регион, и сохранение культурного наследия каждого из населяющих её народов, в т.ч., чехов и словаков, – долг их потомков. Евразийский принцип этнической «цветущей многосложности» (в отличие от западноевропейской этнической унификации и уравниловки) позволяет сохранить различные культуры в рамках одного государства. Можно поприветствовать и деятельность чехо-словацких товариществ в этом направлении, если бы не попытки выйти за рамки культуры и поставить культуру на службу политике. И если сегодня на Закарпатье, бывшем некогда Карпатской Русью, переиздаются репринтные чехословацкие и венгерские издания прошлых веков, в которых издатели радужно изображают периоды пребывания края в составе Чехословацкой республики или Венгрии, оставляя на долю русской культуры лишь порцию чёрной краски, почему мы должны умалчивать о карпато-русском литературном наследии, предавая забвению имена таких видных историков, публицистов и богословов, как А. Геровский, А. Кабалюк или И. Ханат?

1) «Masaryk wrócił nad Uż» (Kresy.pl, 27 sierpnia 2013)

2) Marek A. Koprowski «Jak nie dać się asymilacji?» (Kresy.pl 02 sierpnia 2013)