Украинство в Болгарии: История одного поражения

Всем известно о роли Польши в поддержке украинского националистического движения, но малоизвестным фактом остаются попытки политического украинства первой трети ХХ в. найти союзников в Болгарии.

Первым самым заметным украинофилом в Болгарии принято считать Ивана Шишманова, зятя и одновременно ученика Михаила Драгоманова.

М. Драгоманов привил И. Шишманову любовь к украинской литературе, но это чувство у И. Шишманова срослось с антирусскими взглядами, что в итоге дало взрывоопасный мировоззренческий гибрид. Забегая наперёд, скажу, что сын И. Шишманова, Димитр, напитавшись от отца соответствующими взглядами, в 1940-е годы возглавил МИД Болгарии в прогерманском правительстве Добри Божилова и в 1945 г. был казнён по приговору Народного суда Болгарии за сотрудничество с нацистами.

В 1914 г. из-под пера И. Шишманова выходит статья «Тарас Шевченко – его творчество и его влияние на болгарских писателей до Освобождения». В этом не было бы ничего плохого, если бы автор не пытался противопоставить в ней украинцев русским. Но он, отмечая влияние шевченковской поэзии на писателей эпохи болгарского возрождения (конец XVIII – нач. XIX вв.), пишет: «Жинзифову, Каравелову, Славейкову… сынам дважды порабощённого, но возрождающегося народа, как и украинского, ничего не оставалось, как заменить «Мати Україна» на «Майка България» или «Македония»… москаля – на турка…»

Обратите внимание на слово «Македония». Будучи украинофилом, И. Шишманов благосклонно относился к попыткам некоторых болгарских писателей творить на македонском наречии (по аналогии с украинским языком), но вполне справедливо считал Македонию неотъемлемой частью болгарского культурного ареала. Но Украину (Малороссию) неотъемлемой частью русско-православной ойкумены он не считал и не видел в этом никаких противоречий.

Даже видного карпато-русского историка Юрия Венелина, особенно почитаемого болгарами за вклад в болгарскую историографию (его именем в Болгарии названы множество улиц), И. Шишманов именует «украинцем», хотя сам Ю. Венелин был по рождению румыном (настоящее имя – Георгий Гуца), но имел русское самосознание. В своём труде «Об источнике народной поэзии вообще, и о южнорусской, в особенности» (1834 г.) Ю. Венелин одинаково называет Украину Южной Русью, а украинцев – южными русаками (2). К сожалению, даже современные болгарские историки, касаясь творчества Ю. Венелина, называют его украинцем, что является в корне неверным, ибо сам он себя никогда таковым не считал.

И. Шишманов оказался геополитическим слепцом. Увлечение македонским диалектом сыграло злую шутку с Болгарией, и сегодня Македония – независимое государство, в котором проживают македонцы – народ, чья национальная идентичность зависла между болгарской и сербской, с преимуществом первой из них. Это отразилось и на языке, который болгарские лингвисты считают «второй литературной нормой болгарского языка», но никак не отдельным языком. Македония – это болгарская Украина. Из македонского Охрида – Климент Охридский, ученик Кирилла и Мефодия, создавший, по одной из версий, кириллический алфавит (сравните с древним Киевом, откуда вышли многие деятели древнерусского государства). Как Македония ощущает на себе культурно-политическое воздействие Сербии и Болгарии, будучи исторически ближе к Болгарии, так и Украина ощущает влияние Польши, будучи по своим историческим корням ближе к России.

Ещё более натянутыми выглядит его сравнение «москалей» (слово, кстати, польского происхождения) с турками. «Москалём» в Российской империи мог стать каждый, кто надел военную форму (во времена Т. Шевченко «москалями» называли не столько этнических великороссов, сколько солдат царской армии), и беды украинского населения той поры имели социальную, а не политическую природу. Великоросские и малороссийские крестьяне жили в царское время в одинаковых условиях, и о порабощении первыми вторых, как об этом повествовал И. Шишманов, речи быть не могло.

Косвенно об этом свидетельствует и сам И. Шишманов в своём дневнике, где он описывает встречу в мае 1918 г. с д-ром Ледерером, представителем газеты Berliner Tagblatt. Ледерер, пессимист в отношении украинского вопроса, вопрошает: «Где она, Украина? Я разговаривал с крестьянами, рабочими, все тянутся к России. Зачем искусственно создавать Украину? Что мы будем от этого иметь?... Я был с вами на открытии Украинского клуба… Видел много людей. Это была украинская интеллигенция. И это всё?»

Как бы там ни было, но И. Шишманов задал зачин украинскому националистическому движению в Болгарии. И вот, в 1921 г. в Болгарии появляются деятели украинского культурно-просветительского движения «Громада». История этого движения традиционна. Всё началось с изучения украинского фольклора и издания книг на украинском языке, когда первые основатели «Громады» (М. Драгоманов, П. Кулиш, Н. Костомаров), будучи украинофилами, не были русофобами. Но продолжатели их дела уже мыслили не социальными, а политическими категориями и от фольклорного украинства перешли к украинству политическому. Один из них, Михаил Паращук, обосновался в Софии.

В годы Первой мировой войны М. Паращук был активным членом Союза освобождения Украины (СВУ) – прогерманской политической организации, ратовавшей за независимость Украины под германским протекторатом. В состав СВУ входили такие одиозные лица, как Дмитрий Донцов (основоположник интегрального украинского национализма), Степан Рудницкий (считал, что Украина должна простираться до Каспия и Кавказа), Степан и Роман Смаль-Стоцкие (отец и сын, сторонники доктрины польского «прометеизма»), Лев Ганкевич (адвокат, страстно защищавший членов ОУН в польских судах) и др. С наплывом политических эмигрантов с Украины, кроме «Громады» М. Паращука, в Болгарии появились «Союз вiльних козакiв-нацiоналiстiв», «Юнак», «Сiч» и т.д. Целью этих организаций была работа с украинской эмиграцией, «воспитание» её представителей в «правильном», антироссийском, духе и т.д. Для этого создавались специализированные библиотеки, открывались читальни, читались лекции и т.п.

М. Паращуку и его непосредственному начальнику Георгию Крупицкому (лидер «Громады») удалось создать региональные отделения своей организации в Варне, Бургасе, Пловдиве и др. городах. «Громада» поддерживала связь с националистическими эмигрантскими ячейками в Румынии, Польше, Австрии, Франции.

С украинскими националистами в Болгарии контактировали их «коллеги по разуму» из других стран. Например, с обращениями к ним выступал Роман Смаль-Стоцкий, бессменный лидер клуба «Prometeusz» («Прометей») в 1920-1930-е годы. Клуб был создан по инициативе польской разведки в Париже в рамках реализации «прометейской» доктрины Юзефа Пилсудского.

Согласно ей, на Польшу возложена историческая миссия освобождения народов СССР от «московского ига». Польша сравнивалась с легендарным Прометеем, принёсшим людям огонь свободы. По замыслу Ю. Пилсудского, для того чтобы Польша превратилась в бесспорного регионального лидера, необходимо расколоть евразийское пространство на взаимно конкурирующие осколки. Поэтому целью «прометеевского» движения было создание на месте Российской империи, а затем и СССР условно независимых, но политически слабых Украины, Белоруссии, Карелии, Ингрии, Идель-Урала, Грузии, Армении, Азербайджана, Донской и Кубанской республик, и т.д.

Не случайно самый бурный период политической и литературной деятельности Р. Смаль-Стоцкого пришёлся аккурат на период правления Юзефа Пилсудского. По указанию из Варшавы он мотается по Европе с дипломатическими заданиями, активно публикуется во французском журнале «Prométhée» («Прометей»), учреждённом специально для пропаганды «прометеевской» политики. В своих речах Р. Смаль-Стоцкий поёт дифирамбы И. Шишманову и Ю. Пилсудскому и выражает святую веру в победу украинского националистического движения.

Это была попытка подконтрольных Польше кругов украинской националистической эмиграции привнести вирус «прометеизма» на болгарскую культурно-политическую почву. Варшаве это принесло бы неплохие геополитические дивиденды – создание в православной Болгарии, исторически столь близкой России, крепкого антироссийского политического фронта! Польша уже пыталась это сделать в годы русско-турецкой войны 1877-1878 гг., которую в Болгарии называют освободительной. Тогда польская политическая эмиграция пыталась содействовать сближению болгар с Ватиканом, вплоть до унии, и работала над изменением духовного облика болгарского православия. В польских источниках часто упоминается о наличии среди болгарской интеллигенции того времени пропольского крыла во главе с Драганом Цанковым, принявшим католицизм (позже Д. Цанков перешёл опять в православие).

К 1932 г. в Болгарии появляется Украинско-българското дружество (Украинско-болгарское сообщество). Его председателем становится не кто иной, как Михаил Арнаудов, ученик И. Шишманова и министр народного просвещения в правительстве Ивана Багрянова. В 1945 г. И. Багрянова расстреляли за сотрудничество с нацистами, а М. Арнаудова приговорили к 15 г. тюрьмы.

Ещё одной украинской эмигрантской структурой было Украинско културно обединение (Украинское культурное объединение - УКО), связанное с ОУН. Частым гостем у членов УКО был уже упоминавшийся Димитр Шишманов. Пронацистский характер этой организации Д. Шишманова вполне устраивал. Как видим, если у украинской националистической эмиграции в Болгарии и были высокие покровители, то все они не чурались пронацистских симпатий.

Интересно, что УКО занималось активной просветительской деятельностью в ярко выраженном русофобском варианте вплоть до Сталинградской битвы (!). После перелома в войне, наступившего после поражения вермахта и его союзников на Волге, деятельность УКО, как и многих других организаций «самостийников» в Болгарии, сходит постепенно на нет. Для них пришло время «рвать когти», и многие, действительно, покинули уже антифашистскую Болгарию, подавшись на «демократический» Запад.

В отличие от Польши, где политическое украинство дало обильные всходы, в Болгарии его представители потерпели поражение. Болгария была и по-прежнему остаётся достаточно русофильской страной. Вступление страны в Евросоюз привело к падению уровня производства и массовой безработице. Многие болгары с ностальгией вспоминают прошлые времена и в частных беседах нередко выказывают большие симпатии к России. О политическом украинстве на болгарской земле сами болгары ничего не знают, ибо этот эпифеномен прошёл мимо них незаметно.