Генерал Иван Варрава — из украинской Стрымбы…

Его предки носили фамилию Лановый. А сам Василий Семёнович радуется любой возможности говорить по-украински. Получается у него отлично. Ещё бы! В своё время он даже просил маму разговаривать с ним по-русски, чтобы режиссеры не делали ему замечаний насчет чистоты речи. Сегодня его классическое произношение известно любителям сценического чтения. Василий Семёнович – признанный мастер художественного слова, замечательный чтец толстовского романа «Война и мир», Пушкинской поэзии… Читает со сцены и Тараса Шевченко — по-украински. Классическая литература, поэзия по его глубокому убеждению — это наше все, наше богатство и наше сокровище.

Молодым людям, выросшим в разъединенных странах – бывших советских республиках, трудно осознать, насколько раньше все было по-другому. Украинец Лановой, ведущий свою родословную из небольшого села Стрымба на границе Одесской и Винницкой областей, никогда не отделял себя от общей культуры большой страны, в которой гармонично уживались и Тарас Шевченко, и Лев Толстой, и украинские песни, которые знали и с душой пели его московские знакомые. В столицу родители Василия переехали в начале 30-х годов прошлого века. Сначала — отец, Семен Петрович, который устроился работать на химическое предприятие, год спустя — мать Агафья Ивановна с детьми. Однако общение с малой родиной не прерывалось — каждое лето дети приезжали к дедушке в Стрымбу, а получив отпуск, к ним присоединялись и родители.

В 1941-м, 22 июня, в пять утра семилетний Василий с сестрами (младшей было 4 года, а старшей — 10) вышли из московского поезда на станции невдалеке от Стрымбы. По небу летели немецкие самолеты — бомбить Одессу… «Мама не приехала ни через год, ни через два, три, — рассказывает Василий Семенович. — Мы ничего не знали о родителях, а они — о нас. Начали свою жизнь в Стрымбе… Дед Иван, отец мамы, воспитывал нас. Во время оккупации в селе стояли румыны, преподавали нам румынский язык. А однажды учитель-румын вышел и зашел к нам в класс наш, местный. Предупредил: хлопцы, если кто-то узнает, что я вам читав, меня вбьють. Раскрыл книгу — Николай Островский, «Как закалялась сталь». Это был октябрь 1941-го. Так я впервые познакомился с Павкой Корчагиным — легендарной личностью русской литературы и жизни…»

Через четыре года мама смогла приехать за детьми. Василий с золотой медалью окончил школу в Москве, поступил в Щукинское театральное училище. И уже на третьем курсе получил главную роль в фильме «Павел Корчагин» (1956 год).

В одном из своих интервью он как-то заметил, что режиссеры — Алов и Наумов - все время твердили фразу Андре Жида, который в 1934-м навестил больного Островского и, выйдя от него, произнес: «Это ваш коммунистический Иисус Христос». «Режиссеры говорили мне: "Вася, вот и играй Христа", — вспоминает Лановой. — Когда картина пошла, многие критиковали меня за "святость" Павки. А меня это радовало - значит, все получилось. Мы ведь и снимали максималиста, человека идеи»…

Когда слушаешь Василия Семёновича, отдавшего кинематографу почти шесть десятков лет и объединившего в себе ярчайшие зрительные образы советской кино-эпохи, понимаешь, насколько условны для большого искусства политические рамки, в которые нас жестко, а порой и жестоко загоняет действительность. Он сыграл самоотверженного большевика Корчагина, презревшего личное и земное, остался незабываемым генералом Иваном Варравой из «Офицеров», запомнился как поручик Его Императорского Величества Шервинский в «Днях Турбинных» и даже как генерал Карл Вольф в «Семнадцати мгновениях весны». Он уверен: у нас была великая культура, и только сохраняя все лучшее, что мы имели когда-то, есть шанс спастись от губительной агрессии современной «культуры», в которой давно уже стерты все границы между нравственным и безнравственным.

— Я много играл в своей жизни, — рассказывает Василий Семенович. — Не всегда то, что хотел. Но иногда мне выпадало счастье играть и то, о чем даже мечтать не мог. Почти половина из того, что сыграно в кино и на сцене, — классика. И какая! Это очень важно. Сейчас я уже более 15 лет преподаю, возглавляю кафедру сценической речи в институте имени Щукина. И всегда помню слова Сергея Бондарчука: «Только классикой должно воспитывать актера». Толстым, например, мы занимались в самодеятельности дворца культуры автозавода имени Сталина (потом – завода Лихачева), когда мне было 13 лет. Поэтому «Война и мир», «Анна Каренина» — у меня все время под рукой. Иногда открываю эти книги и думаю: «Господи, как же я это пропустил в прошлые десятилетия?» Все время находишь какие-то новые вещи. Вот что такое — классика!

— А как относитесь к современному искусству?

— Главное, чтобы было талантливо. В последнее время мне кажется, человечество сильно деградировало — и в культуре, и в образовании. И не только наше. Западное – еще больше. Цинизм, навязываемый нам Западом, переходит все границы.

Поэтому пора возвращаться к вечным истинам, вечным ценностям, прежде всего – нравственности. На мой взгляд, она сегодня сведена на нет. А без этого ничего не получится в развитии человека. Тогда будут правы те американские социологи, которые говорят, что потребительство станет причиной смерти современной цивилизации.

— Посмотрели ли Вы британскую «Анну Каренину», которая как раз сейчас вышла на киноэкраны?

— Я не видел этой картины, но, смотрел, например, «Войну и мир», снятую на Западе. Там была замечательная Наташа и Пьер, а князь Андрей – ужасающий. И Анатоль – вообще… никакой! Когда мы пытаемся затронуть американскую тему – классическую, неклассическую, – происходит то же, что и с нашей классикой, за которую берутся они. Другая природа людей, другая психика, иные культурные ценности, которые складывались веками. Не может это быть поставлено так, как ставилось на родине Толстого…

— На этой неделе на Украину должен приехать министр иностранных дел Российской Федерации Сергей Лавров. Как лично вы относитесь к интеграционным процессам на постсоветском пространстве?

— Я еще много лет назад говорил, что культуру наших стран нельзя забрасывать. Надо поддерживать связи. Я, например, привык с утра слушать украинские песни. Но были же времена, когда у нас не получались отношения и у нас прекращались: там — украинские песни на радио и ТВ, а здесь – русские. Это нелепость. Мы вместе варились в одном котле веками, и это невозможно искоренить. Для нас, хотим мы этого или нет, те триста с лишним лет, когда мы были вместе, не могли пройти даром. Ценности — театральные, хореографические, музыкальные — у нас общие. А отличия только обогащают друг друга. Помню, как часто я и мои друзья в России пели украинские песни. Советская поэзия была замечательной именно потому, что у каждой национальности в СССР было по несколько великих поэтов, они переводились, и эта поэзия способствовала развитию песенного искусства! Это была великая культурная держава. Это мы уже потом поняли, особенно — сравнивая с тем, что имеем сегодня…

- Что на Ваш взгляд сегодня стоит предпринять для того, чтобы удержать самое ценное из той, великой культуры?

- То, что уже начинают делать в России. У нас уже стали задумываться о приоритете культуры. Ее поддержка — самый первый путь к патриотизму, религии, порядочности. Если мы перечеркнем прошлое, у нас никакого будущего не будет. А будет только то, что нам посоветуют наши западные «друзья». И поэтому я рад, что у нас становится традиционным фестиваль «Великое русское слово», я всегда принимаю в нем участие и езжу с выступлениями по разным странам. Сразу же откликнулся и на приглашение принять участие в черкасском «Рождественском фестивале». Мне нравится, что это фестиваль культуры, что здесь будут спектакли, концерты классической музыки. Я прочту много стихов той поры, когда мы жили в одном доме, и той, когда мы дверцы чуть прикрыли. Я убежден, что это – временные дела. Культура нас объединяет, как ничто другое и поэтому в моей программе звучат и Пушкин, и Гумилев, и Тарас Шевченко, и стихи великой отечественной войны. Сегодня Запад навязывает нам свои ориентиры. И некоторые сдаются, принимают эти негласные «рекомендации». И тогда о специфике своей культуры уже не может быть и речи. Украина оказалась в таком положении после объятий с определенной страной. И то же самое в прошлом году происходило у нас, когда наши либералы пытались раскачать лодку. Все прошли это – и Кыргызстан, и Грузия, и сегодня мы видим, что происходит в бывших республиках СССР. Надо понять, что добро приходит к нам не с Запада. У нас — своя великая культура. Корневая.

— А сохранились ли в Вашей семье какие-нибудь украинские традиции? Готовят ли у вас борщ, вареники?

— Вот сегодня в черкасском отеле меня потчевали драниками! А дома… Мамы давно уже нет, и другая женщина руководит моим питанием. Но когда мама была – конечно, все это соблюдалось. Мама-то и по-русски говорила всегда с украинским акцентом. Я даже просил ее, когда учился в театральном: «Мамо, говоріть зі мною тільки російською, тому що коли я розмовляю на сцені, в мене весь час якісь україноїди вилазять…» Помню, мама тогда подумала и ответила: «Ничого! Хай звикають!» Именно благодаря ей я сохранил украинский язык, могу говорить на высоком уровне, читаю поэзию и получаю внутреннее, какое-то специальное удовольствие от этого. «Минають дні, минають ночі, Минає літо, шелестить. Пожовкло листя, гаснуть очі, Заснули думи, серце спить!» (декламирует стихи Т. Шевченко). Меня даже друзья иногда называли Лановэнко: Лановэнко и Купченко… (смеется).

— Часто ли Вы бываете на своей украинской родине?

— Года два назад последний раз был в своей Стрымбе, это моя пристань. Привез туда своих замечательных друзей-киношников, Славу Бэлзу. Это была прекрасная поездка. Нас тепло принимали, оказалось, что там и комнату в местном музее отвели специально для рассказа обо мне. Послал туда свою книгу, диски с военными песнями и стихами, которые записал. Бываю там, к сожалению, не так часто, как хотелось бы. Я — занятой человек…

Сегодня легендарный актер лауреат Ленинской премии народный артист СССР Василий Семенович Лановой чрезвычайно востребован и как артист, и как преподаватель (он является профессором и заведующим кафедрой художественного слова и сценической речи в Театральном институте имени Щукина). Играет вот уже 56-й год на сцене своего любимого театра имени Вахтангова, выступает с программами как чтец. Именно этой занятостью и объясняет, смеясь, свою потрясающую физическую форму: в одном из спектаклей он делает сальто назад, носит актрис на руках и летает над сценой, держась руками за люстру. 16 января самому любимому актеру всего постсоветского пространства исполняется 79 лет!