Пётр I и Украина: Постановка проблемы

Ложь об истреблении Батурина, или как мог «летучий» отряд Меншикова, насчитывавший не более 7-8 тысяч солдат, взять с боем хорошо укреплённый Батурин, который «оборонял» гарнизон численностью от шести до двадцати трех тысяч хорошо обученных казаков и сердюков, имевших огромные запасы провианта и боеприпасов, предназначенных для шведов?

Когда речь идёт о Мазепе и военных действиях в период Северной войны, одним из ключевых вопросов является проблема отношения Петра I к Украине: действительно ли он потопил её в крови, оставляя позади себя одни дымящиеся пепелища? Действительно ли все жители гетманской столицы Батурина, были зверски казнены, заплатив смертью за измену своего хозяина? В работах украинских историков мы видим бесконечные повторения описания жестоких бесчинств русских, взятые из «Опісі» Г. Покаса и «Истории Русов», начиная с Батурина: захваченных «украинцев» русские колесовали, четвертовали, сажали на кол, жгли на медленном огне… Тела казненных бросали на съедение зверям и птицам, а, уходя, сжигали все селения на своем пути. Счёт замученных ведут на десятки тысяч. Даже Н. И. Костомаров не избежал этого увлечения, бездумно повторяя вслед за «Историей Русов», что «Меншиков… приказал истреблять в замке всех без различия, не исключая младенцев… В продолжение двух часов все было окончено… Все живое было истреблено…».

Возможно, такая позиция различных историков, включая современных, связана с тем, что беспощадность по отношению к побеждённым в те времена никого не удивляла, являясь скорее нормой. Особенно, если победители сталкивались с упорным, массовым и систематическим сопротивлением. И шведы из армии Карла XII не раз показывали, что могут быть беспощадными. Примером тому может быть расправа в августе 1703-го года в польском городе Нешава: сам город был сожжён, а большинство его жителей повешено лишь за то, что недалеко от города шведский отряд подвергся на дороге нападению польских партизан. В своем приказе Карл XII повелевал казнить в Польше всякого, кто вздумает сопротивляться, «к вящему устрашению и дабы ведомо им: ежели уж за них взялись, то даже младенцу в колыбели пощады не будет».

В 1708 году после битвы под Фрауштадтом около пятисот русских солдат было заколото штыками по приказу шведского фельдмаршала Реншельда. Но в вопросе с расправой, учиненной русскими в гетманской резиденции всё не так просто. Не просто, но следует разобраться уже хотя бы потому, что именно Батурин стал для каждого национально мыслящего украинца символом того, что русские делают с его страной постоянно и могут сделать в будущем.

Впрочем, развитие сюжета с Батуриным в головах «историков-мазепинцев», видимо, ещё в разгаре. И вот уже в одном из распространяемых ныне вариантов не Меншиков, а сам царь Пётр громит всеми своими силами Батурин, взяв его после долгого изнурительного штурма, а затем глумится над его защитниками, пируя, подобно монголам на Калке, среди их ещё не остывших трупов: «Цар Петро, переконавшись, що Мазепа перейшов на бік шведів, кинув усі свої сили на штурм Батурина. Батуринці під проводом полковника Чечеля відважно відбили атаки царського війська... Довго борони¬лись батуринці, поки всі не згинули і місто згоріло дотла. Цар Петро із своїми сатрапами на згарищах Батурина серед трупів його мешканців справляв бенкет з приводу "добровольного воссоєдінєнія", а потім звелів трупи батуринців вішати на шибеницях і пускати на плотах по ріці Сейм на пострах "хохлам"».

О том, насколько эти очередные «факты сознания», укоренившиеся в украинской истории, соотносятся с элементарной логикой и реальным положением вещей, можно было бы поговорить немного подробнее. В частности, хотя бы задать вопрос: как мог «летучий» отряд Меншикова, насчитывавший не более 7-8 тысяч солдат, взять с боем хорошо укреплённый Батурин, который «оборонял» гарнизон численностью от шести до двадцати трех тысяч хорошо обученных казаков и сердюков, имевших огромные запасы провианта и боеприпасов, предназначенных для шведов? Напомним, что в аналогичной ситуации маленький (около четырех тысяч солдат и казаков) гарнизон Полтавской крепости сумел удержать её в течение трёх месяцев от 40-тысячной шведской армии. Ведь ясно, что, имея такое превосходство в численности и вооружении, гарнизон Батурина мог разгромить отряд Меншикова и в чистом поле, не прячась за стенами крепости. Более того, как А. Д. Меншикову удалось за несколько часов, которые оставались у него до прихода находившихся в четырех верстах от Батурина шведов, не только зверски истребить всех жителей, устроив «нечувану різанину», но и успеть убрать за собой все трупы? Ведь, если верить упомянутым украинским свидетельствам, ими были завалены рвы, дома, улицы и подвалы. Положим, разрушить гетманскую столицу было несложно, ведь в ней находились большие запасы пороха и боеприпасов. Но как быть с тем, что на месте развалин Батурина современные археологи не нашли даже следов массовых захоронений? Украинские «историки-мазепинцы» убеждены, что ничего удивительного в этом нет. Ведь Меншиков приказал все трупы снести к реке и, прибив их к бревнам, сплавить на плотах в назидание остальным украинцам. И никто из них даже не задумывается над тем, сколько для этого нужно времени и людей, чтобы все трупы собрать и снести к берегу? Сколько нужно бревен для плотов и где их в окрестностях Батурина было взять? Следует сказать, что самые примитивные подсчёты показывают, что на подобную акцию устрашения Меншикову понадобилось бы от пятнадцати до пятидесяти тысяч уже приготовленных у берега бревен и несколько месяцев кропотливой работы, а у него на все не было и суток.

Впрочем, мы ограничимся лишь напоминанием, что из конкретных старшин, перебежавших к Карлу, а затем пришедших с повинной обратно, Пётр I почему-то не казнил никого. Более того, он даже не лишил их своих должностей. И Данило Апостол, и Игнат Галаган, и Павло Полуботок как были полковниками, так ими и остались. Даже получили новые «маетности». Другие старшины, бежавшие с Мазепой, но вернувшиеся также не пострадали. О том, что такая позиция Петра I не случайна, свидетельствуют его указы от 1-го, 7-го и 10-го ноября 1708 года с обещанием полной амнистии тем, кто вернется. И Пётр I сдержал свое слово. Более того, и тех представителей казацкой старшины, что перебежали на его сторону только в 1709 году после Полтавы, он не казнил, заменив казнь ссылкой. А в 1714 году объявил амнистию изменившим ему «мазепинцам» и вернул их семьи из ссылки.

Но, спрашивается, почему тогда Пётр милует старшин, виновных в измене и перебежавших к Карлу XII, но приказывает зверски убивать невиновных; тех, кто не знал о готовящейся измене гетмана и за ним не пошел? Где тут логика? А она, видимо, и не нужна. Ведь для каждого патриота Украины должно быть ясно, что Пётр с детства не любил Украину, значит, и казнить украинцев ему было в радость.

Иные сведения об отношении русского царя к «черкасам» мы находим у Костомарова, когда он, рассказывая о финансовых проблемах воюющей со Швецией России и мерах Петра по наполнению казны, затрагивает уже упоминавшийся нами вопрос о государственной монополии на производство и распространение алкоголя. «Во всем государстве запрещено было, невзирая ни на какое звание, приготовлять вино, а непременно брать из царских кабаков. То была новая тягость для народа, только малороссияне были избавлены от нее. Не только в самой Гетманщине, но и в великорусских краях, где они поселились, дозволялось им свободное винокурение. Петр ласкал малороссийский народ и освобождал его от поборов, таким гнетом падавших на великороссиян. Марта 11-го 1710 года манифестом царь строго запретил великорусским людям делать оскорбления малороссам, попрекать их изменою Мазепы, угрожая в противном случае жестоким наказанием и даже смертною казнью за важные обиды». И получается, что, не доверяя жадной и склонной к изменам казацкой старшине, Пётр своими мерами, насколько было возможно в тяжелое военное время, всячески способствовал смягчению тягот простого населения на украинских землях и ограничению произвола над ними «значного» казачества.

Да, Пётр I был очень противоречивой личностью, и роль его в истории не проста: великий государственный деятель, он сделал могучей Россию, но полностью закрепостил ее народ; царь-работник, он освоил 14 профессий, но при этом собственноручно рубил головы мятежным стрельцам. Его преобразования и Северная война потребовали неимоверных усилий всего народа. Он загубил многие жизни, был царем-катом, лишний раз подтвердив мнение, что великие преобразования делаются на большой крови. Но он не был палачом украинского народа. У Украины своих палачей хватало. И Мазепа был среди них одним из первых. По мнению Н. И. Костомарова, в отличие от Мазепы, Пётр любил свою страну, «любил русский народ, любил его не в смысле современных и подвластных ему русских людей, а в смысле того идеала, до какого желал довести этот народ; и вот эта-то любовь составляет в нем то высокое качество, которое побуждает нас, мимо нашей собственной воли, любить его личность, оставляя в стороне и его кровавые расправы, и весь его… деспотизм».