Экс-глава Пентагона признал: Заманивая Украину в НАТО, США провоцировали Россию

Книга воспоминаний бывшего министра обороны США Роберта Гейтса под названием «Долг», которая появилась в продаже в минувший вторник, продолжает оставаться в центре внимания мировых средств массовой информации, проливая свет на некоторые ранее неизвестные обстоятельства политических событий недавнего прошлого. Для нас она интересна прежде всего тем, что касается России.

Опыт у Гейтса, советолога по образованию и республиканца по партийной принадлежности, богатый: он работал с четырьмя президентами США и много раз общался с российскими лидерами.

Гейтс высоко оценивает своего коллегу с российской стороны, бывшего министра обороны Сергея Иванова, за его прямолинейность и хороший английский. Последнее обстоятельство, кстати, неудивительно: сам Сергей Иванов когда-то признавался, что одним из его хобби является чтение книг на английском языке в оригинале. По мнению Роберта Гейтса, администрация США неправильно строила отношения с Россией едва ли не изначально – с 1993 года.

Любопытна и другая политическая деталь, касающаяся отношений Владимира Путина и Виктора Ющенко. На Мюнхенской конференции 2007 года Гейтс сидел неподалеку от президента РФ Владимира Путина и президента Украины Виктора Ющенко. «Когда Меркель вышла к подиуму открывать конференцию, она оставила за собой пустое кресло, разделявшее Ющенко и Путина, – вспоминает Гейтс. – Со своего места на расстоянии всего нескольких футов я видел, как Ющенко смотрит на Путина с нескрываемой ненавистью. Я убежден, что эти чувства были взаимны».

Без сомнения, Гейтс не ошибся. Но такое отношение к себе создал сам Ющенко. В этой связи вспоминается, что накануне беспрецедентных «трехтуровых» выборов, которые вымучили ему сомнительную победу, Ющенко приезжал в Москву, но никто из российских политиков первого ряда не захотел с ним встретиться. На основании этого СМИ сделали вывод, что в России он никому не нужен. Видимо, антироссийская червоточина, которая впоследствии разрослась в нем в огромную полость, чувствовалась уже тогда. Придя к власти, Ющенко начал, в частности, бесконечное, как писали в блогах, «празднование Голодомора».

Но вернемся к Мюнхенской конференции. Далее последовала резкая речь Путина, в которой он выступил с критикой в адрес США, заявив, что Вашингтон пытается «эксплуатировать однополярный мир» и что его доминирование привело к большей нестабильности в мире, стимулировав конфликты и гонку вооружений.

«Отвечая на вопросы, (Путин) немного пошел на попятную, представив президента Буша достойным человеком, с которым можно иметь дело, – пишет Гейтс, которого цитирует «Новый регион». – Но в целом эффект высказываний Путина, особенно на европейских участников, был сродни ледяному душу. Своими антиамериканскими высказываниями он явно пытался вбить клин между США и Европой, но просчитался в оценке аудитории: все задаваемые ему вопросы были враждебного тона и содержания. Когда Путин вернулся на свое место, он подошел ко мне, улыбнулся, пожал руку и повторил приглашение Иванова посетить Россию».

Речь Путина произвела на Гейтса сильное впечатление. После нее он переписал свое выступление заново. «Я решил не отвечать Путину в его стиле, но использовать юмор в качестве оружия», – пишет он. (В своей речи Гейтс заявил, что «одной холодной войны было достаточно» и что он принимает предложение Путина и главы МИД РФ Сергея Лаврова посетить Россию.)

Позже, во время встречи Путина с Гейтсом в октябре 2007 года, на совместной пресс-конференции российский президент предупредил Запад, что выйдет из Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности. «Конди (Кондолиза Райс, тогдашний госсекретарь. – Прим. KM.RU) и я были не слишком рады тому, что нас используют в качестве бутафории, но перед тем, как русские выдворили журналистов, нам дали возможность ответить, и мы попробовали выставить вопрос о возможностях совместной работы в более позитивном свете», – пишет Гейтс.

У него сложилось впечатление, что американцы недооценили чувство унижения русских после распада СССР. «Заносчивость американских чиновников, академиков, бизнесменов и политиков, которые указывали русским, как им вести свои внутренние и внешние дела, привели к глубокому и долгосрочному отторжению и ожесточению, – отмечает Гейтс. – По моему мнению, отношения с Россией страдали от неудачного управления с тех пор, как Буш-старший покинул пост в 1993 году».

Насколько мы помним, как раз тогда ему на смену пришел «друг Билл» и начались «встречи без галстука». На экране телевизора все выглядело благостно, но, как теперь явствует из воспоминаний Гейтса, все это была только ничего не стоящая мишура.

США принялись усиленно возделывать бесхозные поля, оставшиеся от СССР. Роберт Гейтс полагает, что «поспешное включение бывших советских сателлитов – стран Балтии, Венгрии, Польши, Чехии, Словакии – в состав НАТО было ошибкой».

У сторонних наблюдателей того времени тоже складывалось впечатление, что США действуют с такой поспешностью, словно опаздывают на поезд. «Этот процесс должен был происходить медленнее, – говорит Гейтс. – Американское соглашение с правительствами Румынии и Болгарии о ротации солдат через их базы было ненужной провокацией. Попытка пригласить в НАТО Грузию и Украину была преувеличением. Корни Российской империи идут от Киева, так что это была колоссальная провокация. Готовы ли были европейцы, не говоря уже об американцах, посылать своих сыновей и дочерей защищать Грузию или Украину? Вряд ли. Так что расширение НАТО было не тщательно продуманным военным обязательством, а политическим актом, который подрывал цели Альянса и безответственно игнорировал то, что русские считали своими жизненно важными национальными интересами».

Можно не сомневаться, что все тогдашние провокации не в последнюю очередь объяснялись слабостью России девяностых годов, и не только экономической или военной, но и интеллектуальной – в колоритном политическом руководстве.

В начале девяностых Западу удалось склонить Россию к подписанию Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Гейтс пишет, что всегда понимал неприязнь Путина к этому документу: «Переговоры с Россией велись в момент ее слабости, и договор ограничивал возможность России передвигать войска по ее собственной территории. Как я впоследствии сказал Путину, я бы не потерпел ограничений моей возможности перебрасывать войска из Техаса в Калифорнию».

Однако тогдашнее руководство РФ стерпело и это, и многое другое.

Объективность Гейтса, впрочем, простирается только до определенных пределов. Он напоминает, что многие проблемы в отношениях Вашингтона и Москвы в постсоветский период основаны на попытках российских лидеров представить США, НАТО и Запад в качестве угрозы России и запугать соседние страны. И в этом он явно противоречит тому, что сам же сказал раньше.