Помним. Илья Цымбаларь. «Его долго и вдумчиво звал «Лацио». Не поехал»

Не стало Ильи Цымбаларя – одного из самых зрелищных футболистов России 90-х годов.

Летом Василий Уткин составил рейтинг 20 лучших игроков России. Илья Цымбаларь в этом рейтинге занял третье место – выше Карпина, Аршавина, Онопко, Аленичева, Семака и других звезд. Вот теплый пассаж Василия про Илью Цымбаларя:

«Самый талантливый игрок из всех, кто играл в эти 20 лет в сборной России. И фигура при этом не трагическая, нет – но драматическая. Илья Цымбаларь мог и должен был стать европейской звездой, и при том безо всяких оговорок. Но футбол работа творческая, это не воинская служба и не карьерная дипломатия, где чины и титулы идут в том числе за выслугу лет – здесь шанс может быть самым мимолетным, а может его и вовсе не быть.

Когда футболиста сравнивают с кошкой, говорят, что вот-де он с мячом обращается по-кошачьи – это глупость. Кошка никак не обращается ни с мячом, ни с фантиком, она его подбрасывает и ловит. С кошкой надо сравнивать именно Цымбаларя, и совершенно по другой причине – это был невероятно ловкий игрок, и когда он выходил из очередного финта, коробочки, после удара по ногам и не падал, стоял, иногда просто мчался галопом на одной ноге – вот тут вспоминалась кошка, которая всегда приземляется на ноги!

Цымбаларь был атлет; он не был щуплый гений, он начинал вообще крайним полузащитником, а это рысистое, беговое амплуа. Невысокий, но не коренастый – стройный; играя, он не смотрел на мяч. При том, как много он двигался, это качество просто редкое. А еще большая редкость, когда футболист, владеющий настолько шикарным дриблингом, никогда им не злоупотребляет – Цымбаларь самый нежадный игрок такого склада в нашей новейшей истории. Его талант бросался в глаза, его разносторонность отсвечивала любому взгляду, как бок мерседеса – не ошибешься... Но времена были еще наивные, неискушенные. Казалось, что все еще будет, никакие они, девяностые, не лихие были для тех, кто в них жил и был молод... Цымбаларя позвал «Лацио». Долго звал, вдумчиво. Не поехал. А знаете, почему?

Хотел вместе с другом Никой, Юрой Никифоровым, перейти в другой клуб.

«Лацио» пришлось довольствоваться игроком второго выбора, так сказать. Был у него запасной вариант. Звали вариант Павел Недвед.

Я отлично понимаю, что Илья Цымбаларь был советский человек, со всеми вытекающими отсюда последствиями, и в его жизни и карьере было место не только футболу, но и тому, за что мы особенно любим эту игру – за то, что после футбола... Это же простейшая прокопенковская история – Виктор Евгеньевич и впустил Цымбаларя в большой футбол в бытность свою в одесском Черноморце. Как-то так он говорил про принципиальные матчи: «а уж если выигрывали – Цымбаларя на следующей тренировке можно было не ждать. – И как же вы действовали, Виктор Евгеньич? – А я и не ждал!» Так вот, я понимаю прекрасно, что талант и животная, кошачья, ягуарья мощь цымбалариной игры вовсе не с гарантией, вовсе не автоматически бы расцвели в Италии.

Но и думать, что ни в коем случае б не расцвели – идиотизм. Причем куда более злостный. Он должен был быть там, и он был круче Недведа. Осталось бы так к концу карьеры... Мы этого просто не узнаем.

Но о Цымбаларе необходимо грустить. Вот ему необходимо было уехать. В России его слишком часто и слишком безнаказанно били, а закончил он прежде времени из-за травм. В Европе было бы не так. И лечили бы не так. Все могло быть по-другому – но и то, что было, незабываемо».

А вот – гол, который Илья Цмбаларь забил в 98 году и который для большинства из нас стал главным голом детства.

Юрий Дудь, главный редактор Sports.ru, писал о нем так:

«Не знаю, как было у вас, но в моей семье осень 1998 года – самое голодное время. Августовский дефолт превратил маленькие родительские зарплаты в нищенские, а домашний холодильник – в склад посылок из деревни; пока цены на продукты катапультировались каждую неделю, приходилось жить натуральным хозяйством украинской родни. В школу я ходил в одной и той же рубашке, одноклассника, только-только вернувшегося из Египта, искренне считал инопланетянином, особенно выбора в досуге не имел и проводил вечера за просмотром любого возможного спорта. «Спартак» и семинский «Локомотив», шумевший в консервативном Кубке Кубков, были главными хитами. Каждый их успех был праздником, сладкой галлюцинацией, в которой не было вредной математички, холодной осени и президентской рожи, которая говорила в телевизоре, что скоро все будет зашибись. Удар Tsimbalar’а – мягкий, точный, чуть не размазавший вратаря по штанге, – самая сильная галлюцинация моего детства».

Илье Цымбаларю было 44 года.