Ярость богоборцев посрамивший

Сегодня – день памяти священномученика, митрополита Одесского и Херсонского Анатолия.

Празднование Собору Одесских святых установлено Украинской православной церковью в третью неделю по Пятидесятнице. И если святых Иону (+1924) и Кукшу (+1964) Одесских, фактически наших современников, а также святителя Иннокентия Херсонского (+1857) православный люд всея Руси помнит хорошо, то гораздо меньше знает такого подвижника, как священномученик Анатолий (Грисюк), который также, как и свт. Иннокентий, был митрополитом Одесским и Херсонским. Память священномученика почитается 23 января, в день его кончины.

Почитается владыка Анатолий также в Соборах новомучеников и исповедников Российских и Радонежских, а также Самарских святых. По отзывам верующих и духовенства, владыка был добрым и доступным, прекрасным проповедником, «по внешности малого роста, щуплый, сутуловатый, всегда смотревший вниз, — производил впечатление человека, углубленного в себя и занятого своими мыслями».

Канонизирован — как местночтимый святой Херсонской епархии Украинской православной церковью в 1997 г. К лику святых Новомучеников и Исповедников Российских причислен на Юбилейном Архиерейском соборе Русской православной церкви в августе 2000 г. — для общецерковного почитания.

Кто же этот подвижник, с которого даже на смертном одре, с трудом вырвав из рук Евангелие, мучители так и не смогли сорвать крест?

Говорят, святой возвысил голос, из последних сил перевернулся на грудь и, держа обеими руками нательный крест, предал душу Богу.

Священномученик Анатолий — родом с Волыни, как, скажем, и воевода Дмитрий Михайлович Боброк Волынец, сыгравший, как помним, вместе с засадным полком важную роль в Куликовской битве. Это всё граждане единой Руси — земной и небесной, плечом к плечу стоящие в рядах Руси Христовой, словно на картине М. Нестерова «Душа народа» («На Руси»), вначале носившей название «Христиане».

Родился подвижник 19 августа 1880 г. в городе Ковеле в семье бухгалтера Кременецкого уездного казначейства Григория Грисюка и в крещении получил имя Андрей. Учился в Кременецком духовном училище, Волынскую духовную семинарию окончил в 1900 г. и в тот же год поступил в Киевскую Духовную академию. Пострижен в монашество с именем Анатолий был в Киево-Печерской лавре.

По окончании академии в числе первых студентов Анатолий, уже иеромонах, преподавал на кафедре общей церковной истории. В 1905—1906 гг. работал при Русском Археологическом Институте в Константино­поле с древними рукописями. Известно мнение архиепископа Антония (Храповиц­кого) об ученой деятельности молодого исследователя, высказанное в Почаевском отчете 1908 г.: «Иеромонах Анатолий по церковной истории — талантливый, и хотя еще очень молодой, но широко осведомленный преподаватель. Он становится хозяином не только в истории событий церковной жизни, но и вообще в богословии, то есть в Священном Писании и патрологии.

Обладая прекрасно выработанным, точным и мет­ким языком, он успевает в продолжение одной лекции изложить множество событий, дать несколько сильных характеристик, по­яснить сущность самого отвлеченного предмета, например, богословских споров IV в.

Держась строго православного учения, отец Анатолий, однако, обладает мыслью смелой и не подчиняет­ся литературным пособиям, но распоряжается ими, как устано­вившийся уже ученый». Закономерно иеромонах Анатолий был удостоен степени магистра богословия за сочинение «Исторический очерк сирий­ского монашества до половины VI в.».

В 1911 г. был возведен в сан архи­мандрита, за ряд богословских трудов удостоен премии имени митрополита Макария (Булгакова), а в 1912-м звания экстраординарного профессора Московской Духовной академии.

30 мая 1913 г. о. Анатолий был назначен на должность ректора Казанской Духовной академии, а в Петров день в кафедральном храме Христа Спасителя в Москве хиротонисан во епископа Чистопольского, викария Казанской епархии.

Епископ Чистопольский Анатолий в Первую мировую войну, которую называли Второй Отечественной, возглавил комитет о нуждах войны и занимался курированием работы попечительских советов, открывшихся при монастырях лазаретов. Казань под его руководством готовила приют для эвакуированных преподавателей и учащихся Киевской Духовной академии, Волынского женского училища духовного ведомства и насельни­ков Киево-Братского монастыря, все духовенство епархии ежемесячно делало взнос на оказание помо­щи беженцам.

28 октября 1915 г. Казанскую Духовную академию ( КДА) посетила великая княгиня Елизавета Феодоровна, прибывшая на погребение своего духовника, схиархимандрита Гавриила (Зырянова).

С приходом безбожной власти, с 1918 г., здание КДА бы­ло отобрано, лекции читались на дому у профессоров, а академический совет собирался на квартире ее ректора, епископа Анатолия, который в эти смутно-переломные годы поддерживал регулярную переписку с Пат­риархом Тихоном.

Зампредседателя казанского ВЧК, сотрудники коего вскрыли эту переписку (сейчас, в эпоху Интернета, можно было бы сказать «взломали»), вместе с юрисконсультом ВЧК Шпицбергом в записке начальнику 8-го отдела наркомюста Красикову определили действующую частным образом КДА в качестве «очага мракобесия». Епископ Анатолий был приговорен к году принуди­тельных работ.

В феврале 1923 г. возглавлявший уже Самарскую кафедру владыка был подвергнут обыску, ему были подброшены сфальсифицированные, якобы им отпечатанные на машинке «воззвания». Доказывать следствию свою невиновность епископу пришлось до начала августа. Удивительно, что его вообще освободили. Он сразу был возведен Патриархом Тихоном в сан архиепископа, и уже была очевидна мученическая стезя владыки Антония... В следующем месяце, 18 сентября Са­марским ОГПУ он был вновь арестован, и в административном порядке выслан в туркменский город Красноводск — на три года.

После ссылки архиепископ вернулся в Самару, был назначен постоянным членом Священного Синода при заместителе Местоблюстителя митрополите Сергии (Страгородском), с коим поддерживал соработнические узы.

В 1928 г. высокопреосвященный Ана­толий был назначен на кафедру в Одессу, где был возведен в сан митро­полита. С 1934 по 1935 гг. святитель временно управлял еще и Харьковской епархией.

Время служения митрополита Анатолия в Одессе совпало с од­ним из тяжелейших периодов гонений на нашу Церковь — закрытием храмов, арестами священства, ночными допросами в НКВД.

В городе были взорваны ка­федральный Спасо-Преображенский собор, военный Свято-Сергиевский собор, храм свя­тителя Николая в порту и другие.

В конце концов, в ночь с 9 на 10 августа 1936 г. владыка был арестован и заключен в следственную тюрьму в Киеве. Он не признал обвинений. Будучи уже тяжело больным: с язвой желудка, сильно обострившейся в тюрьме за несколько месяцев.

Из близких родственников у него к тому времени осталась только сестра Раиса, посвятившая жизнь заботе о владыке. После окончания «следствия» Раиса Григорьевна, сопровождавшая брата еще с Казани, смогла добиться свидания — благодаря ходатайству митрополита Киевского Константина (Дьякова), экзарха Украины (погибнет в Харькове во время допроса 10 ноября 1937 г. и в 1993 г. будет причислен к лику святых). На свидание надзиратели вывели митро­полита Анатолия под руки — владыка почти не владел ногами.

В декабре 1936 г. владыку, обвинявшегося в органи­зации антисоветской деятельности, сборе информации антисоветского содержания для Ватикана, а также в намерении создать новую унию с антисоветской целью (лихая придумка гонителей, однако!), перевели в Бутырскую тюрьму.

Особое Совещание при НКВД СССР тачало дела быстро: уже в январе 1937-го митрополит Анатолий был при­говорен к пяти годам заключения и отправлен этапом в распоряжение Ухтпечлага НКВД. От железной дороги узники шли пешком по снегу в суровых условиях, больной передвигался с трудом, и охрана подгоняла его по дороге прикладами. Когда он падал, позволяли сесть в кузов грузовика и везли до тех пор, пока не приходил в себя, а затем снова гнали пешим.

В середине февраля 1937 г. этап прибыл в Кылтовскую сельхозколонию в Коми, располагавшуюся на территории Крестовоздвиженского Кылтовского монастыря; это была первая женская обитель в Коми, построенная в конце XIX века в поселке Кылтово Княжпогостского района.

В мае владыку Анатолия стали выводить на общие работы.

Но уже в июне митрополит, заболев крупозным воспалением легких, из лагеря написал сестре: «Умоляю тебя, прими все меры, даже сверхвозможные, добейся, умоли, упроси, устрой наше свидание. Жажду перед смертью увидеть родное лицо и благословить тебя».

Разрешение на трехчасовое свидание в присутствии конвоя было получено, но когда Раиса Григорьевна прибыла в Усть-Вымь, ей было отказано, поскольку работой больного зека лагерное начальство уже оказалось недовольно.

В октябре митрополит Анатолий был признан инвалидом и поначалу освобожден от работы, однако в ноябре его снова выве­ли на общие работы. Что привело к почти полной слепоте мученика.

23 января 1938 г. митрополит Анато­лий скончался в Кылтовской лагерной боль­нице.

Останки святителя были погребены в вечной мерзлоте его православными соузниками, на могиле поставлен маленький крест из веточек.

Подвижник Одесского Свято-Успенского монастыря схиархимандрит Пимен (Тишкевич) впоследствии свидетельствовал, что во время кончины святителя Анатолия над лагерным бараком засветилось сияние.

Иподиакон Георгий, прислуживавший митрополиту Анатолию в Одессе до самого ареста подвижника, оставил свои поразительные свидетельства о жизни и послежизни владыки. Владыка говорил молодому сподвижнику: «Георгий, меня могут арестовать. Не приходи больше ко мне». Но тот остался до конца верен своему архипастырю. А два десятилетия спустя, в 1959 г., Георгий тяжело заболел, потом случился инфаркт, и он скончался, несмотря на усилия врачей. В тот момент, по словам Георгия, к нему явилась его покойная сестра Анна, человек благочестивой жизни, и Георгий вместе с ней попал на небеса, где увидел прекрасные палаты, а в них — сидящего на престоле священномученика Анатолия с золотым венцом на голове, окруженного множеством священства. Георгий удостоился благословения и беседы святителя Анатолия и наслаждался небесным покоем. Ему было предложено остаться, но он вспомнил о своих юных детях и стал проситься назад. После чего и прожил еще около 5 лет, неизменно благодаря своего архипастыря...

Монастырь в Кылтове, основанный в 1878 г. архангелогородским купцом первой гильдии Афанасием Васильевичем Булычевым, владельцем Серёговского солеваренного завода, и его дочерью Анной, — неслучайное место, его святость умножена страданиями томившихся в оскверненной обители страдальцев. По преданию, лет 200 назад здесь жил в отшельничестве богомольный православный христианин Василий Пестерев, который и поставил вблизи своей избушки большой деревянный крест. После его кончины этот крест, излучавший свет, нашли заблудившиеся путники. С тех пор место на берегу речки Кылтовки получило название «Крестовый стан».

Летом 1995 г. здесь вновь был открыт женский монастырь.

А 27 сентября 2010 г. фонд «Воздвижение Креста» поставил перед собой задачу возвратить частицу памяти зырянского народа, и соорудил большой крест, аналогичный голгофскому, который был установлен на территории монастыря возле главного входа и освящен епископом Сыктывкарским и Воркутинским Питиримом. Кстати, Кылтовский Крестовоздвиженский монастырь принял участие в проекте «11 чудес Коми» и стал седьмым чудом республики.

Так продолжается духовная, подвижническая жизнь на месте, ставшем последним приютом священномученика Анатолия Одесского.

Новая икона с образом митрополита Анатолия из храма Покрова Пресвятой Богородицы в Бутырской тюрьме (СИЗО № 2 г. Москвы) работы Д. Марченко (2007) принимала участие в Крестном ходе «Афон-Москва» Международной духовно-просветительской программы «Под звездой Богородицы», который в апреле 2008 г. прибыл в Одессу.

Молитва святому гласит: «В лютую годину гонений и испытаний земли нашея, внегда безбожныя врази предаша смерти верныя рабы Божия и храмы святыя сокрушиша, яви тя Господь Церкве Своея аки столп непоколебим и людем Божиим пастыря добра, душу свою за овцы полагающа и волки душепагубныя далече отгоняюща».