«Один из братьев Моих меньших» (Мф.25,40;45)

10 марта, воскресенье, в третью подготовительную Неделю к Великому посту (Неделю о Страшном Суде) читались такие слова из Евангелия: «Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф.25,34-40).

Кто же это - один из меньших братьев Христа? Наиболее известное толкование этого места Священного Писания состоит в том, что таковыми являются нищие, несчастные, всеми оставленные люди. Когда мы оказываем им милость, накормив, одев их или посетив в больнице, то такие дела милосердия Господь наш Иисус Христос принимает, как будто они были содеяны для Него Самого. Так, к примеру, в Житиях святых упоминаются случаи, когда Господь являлся тем или иным нищелюбцам в одежде, которой они перед этим одели нагого и страждущего от холода бедняка, иногда сняв ее с собственного плеча; являлся, вменяя, таким образом, это доброе дело как для Него Самого содеянное. Так что такое толкование - совершено верное и душеполезное.

Но существует еще одно, мистическое истолкование этого места Священного Писания святыми отцами, ибо «единою глагола Бог, двоя сия слышах» (Пс.61,12). Чтобы понять это толкование, обратимся к учению святого апостола Павла о духовном преображении человека после принятия им христианства. Так апостол призывает христиан «отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновляться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Еф.4,22-24). И снова он призывает христиан, чтобы они пребывали «совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его» (Кол.3,9-10).

Итак, из этого учения святого апостола Павла следует, что в человеке, после его обращения ко Христу, живут уже как бы два человека: ветхий (тот, который был до обращения) и новый (который обычно зачинается в Таинстве Крещения); живут с соответствующими им делами, и между ними происходит борьба. Настоящий христианин тот, в ком новый человек побеждает ветхого, совлечься которого с его греховными делами и призывает нас апостол. И то, что это не какая-то абстракция, а самая действительность, научают нас святые люди, многие из которых до своего обращения ко Христу и крещения вели греховную, иногда крайне греховную жизнь, но полностью изменили ее после этого, став совсем другими людьми. Как это было с одним святым мужем, некогда жившим беспутно и блудно, но затем покаявшимся и начавшим жить воздержанно и свято. Когда же он однажды встретил свою бывшую знакомую по прошлой блудной жизни, то прошел мимо нее, как бы ее не узнавая. И когда она начала кричать ему вслед: «Почему ты меня не узнаешь, ведь я такая-то, твоя бывшая подруга!», - этот праведный муж ответил ей так: «Да, ты такая-то, но я-то уже не тот». Не тот ветхий, истлевающий в греховных похотях человек, а - новый!

Но, с другой стороны, по учению того же апостола Павла, этот новый человек, начинающий жить в христианине после Таинства Крещения, есть Христос, таинственно живущий в человеке. Ведь апостол, как только что было сказано, призывает нас облечься чрез крещение и покаяние в нового человека; но он же говорит: «Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись» (Гал.3,27). И эти слова («елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся») повторяются при самом чинопоследовании Таинства Крещения. Очевидно, что, крестившись, облечься в нового человека и облечься во Христа - это, в определенном смысле, одно и то же. Поэтому апостол далее и говорит галатам: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!» (Гал.4,19). А преподобный Симеон Новый Богослов замечает, что святые ангелы не откроют душе врата рая, если не увидят в ней сходство со Христом, т.е. не откроют райские врата, если не увидят в душе нового человека с делами его или, что то же самое, не увидят Христа, живущего в человеке. Вот этого-то нового человека, как учат святые отцы, Господь и называет одним из братьев Своих меньших. Почему меньших? А потому, что «Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя и меньше всех семян, но, когда вырастает, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его» Мф.13,31-32). Когда христианин, особенно современный, только начинает свою духовную жизнь, то всеянное в его душу семя нового человека, т.е. Христос, живущий в нем, зачастую кажется ему куда меньше прежних греховных похотей и страстей, продолжающих жить в душе этого христианина. Но если он упорно подвизается, в терпении очищая от оных свою душу, то это малое семя все более и более произрастает даже до того, что такой подвижник, если Бог даст, может в свое время вместе с апостолом Павлом сказать: «Уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал.2,20).

Из этого тождества между новым человеком (которого Господь называет братом Своим меньшим) и Христом, становится очевидным, почему Господь наш Иисус Христос на Страшном Суде вменяет добрые дела, сделанные христианином для этого нового человека, живущего в нем, вменяет их, как сделанные для Него Самого. Какие же это дела? Первое из них - это накормить его и Его алчущего и напоить жаждущего (ср.Мф.25,35). Думаю, это в первую очередь есть причащение Святых Тела и Крови Христовых, ибо Сам Господь сказал: «Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие» (Ин.6,55). Также такой пищей является творить волю Божию, по слову Христову: «Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его» (Ин.4,34). Одеть нагого (ср.Мф.25,36) - это значит облечься в одежду добродетелей: милосердия, благости, смиренномудрия, кротости, долготерпения и т.д., а, главное, любви. Как и говорит об этом апостол: «Совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового... облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу, как Христос простил вас, так и вы. Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенств» (Кол.3,9-10. 12-14). Новый человек, т.е. Христос, живущий в нас, бывает болен (ср.Мф.25,36), когда мы уязвляем его и Его своими грехами. Он бывает в темнице (ср.Мф.25,36) - наших страстей. И то, и другие врачуется покаянием и исправлением своей жизни; думаю, это и значит видеть «Тебя больным или в темнице, и прийти к Тебе» (ср.Мф.25,39).

Из этого же тождества между Христом и новым человеком открывается самая главная тайна смирения. Так некоторые считают, что святые говорят в ответ Спасителю: «Господи! Когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили?» и т.д,. (Мф.25,37-39), - потому, что никогда не сделали этого лично для Христа. Сие толкование в корне неверно хотя бы потому, что среди святых были и такие, например, жены-мироносицы, которые лично благотворили Господу и Его ученикам во время Его земной жизни. Кроме того, все святые прекрасно знают и вышеприведенное первое толкование этого места Св.Писания, состоящее в том, что, кто оказал милость нищим и бедным, тот оказал ее Христу. А кто же более всего оказал эту милость, как не святые?! Так что праведники отказываются от этих добрых дел, которые вменяет им Сам Господь, не потому, что они их не сделали, а, как толкуют нам это святые отцы, отказываются по своему смирению. А смирение святых как раз и проистекает из понимания того, что тот новый человек, который соделывает в них добрые дела и совершает добродетели, есть Христос, живущий в них. Поэтому святые, хотя бы и величайшие добродетели проходили, хотя бы и чудеса творили, и мертвых воскрешали, вменяют это не себе, а Христу и Его благодати.

Ведь все искусство или, лучше сказать, смиренномудрие опытного подвижника как раз и состоит в том, чтобы, когда приходится выбирать между добродетелью и грехом, отождествить себя с новым человеком и совершить добродетель, избежав греха. Но когда такому смиренномудрому подвижнику приходит помысл вменить совершенную добродетель себе, он отождествляет себя уже с ветхим человеком, который ничего доброго не сделал, а творит только грехи. Добродетель же, совершенную новым человеком, вменяет Христу или благодати Христовой, что, собственно, так и есть на самом деле, ведь, как уже выше много раз было сказано, новый человек и Христос, живущий в человеке: - это одно и то же Лицо. Вот почему святые люди не замечали своих величайших добродетелей, но видели лишь свои грехи, почитая себя величайшими грешниками, чуть ли не разбойниками, как прекрасно сказал об этом преподобный Иоанн Персиянин. Который в ответ на вопрос некоего инока «столько мы трудились ради Царствия Небесного; будем ли наследниками его?», - удивительно премудро ответил так: «Верую, что буду наследником горняго Иерусалима, написанного на небесах; «верен бо есть Обещавый» (Евр.10,23). И почему мне не надеяться? Я был страннолюбив, как Авраам; кроток, как Моисей; свят, как Аарон; терпелив, как Иов; смирен, как Давид; жил в пустыни, как Иоанн; плакал, как Иеремия; был учителен, как Павел; верен, как Петр; мудр, как Соломон. И как разбойник верую, что Тот, Который по Своей благодати даровал мне все сии дары, дарует и Царствие».

Чего и я всем нам желаю, а в первую очередь стяжать добродетели смирения и смиренномудрия. Всем в преддверии Великого поста Бог в этом в помощь!