Отношение к Октябрьской революции в России. Что актуально для Украины?

Россиян, которые так или иначе считают последствия Октябрьской революции позитивными, достаточно много: около 48% опрошенных готовы под идеями революции подписаться.

Так, 27% считают, что она «дала толчок социальному и экономическому развитию страны», еще 21% полагают, что «она открыла новую эру в истории России». Откровенно негативно отзываются об этом историческом событии лишь 35% респондентов ВЦИОМ, а еще 17% не имеют на этот счет четкой позиции.

Таковы данные Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ).

Схожую картину демонстрирует и исследование Фонда «Общественное мнение». По его данным, 38% россиян пока считают 7 ноября значимой датой, противоположное мнение у 47%.

По мнению директора ВЦИОМ Валерия Федорова, сама КПРФ находится в «глубоком кризисе», а тема собственно революции семнадцатого года в современной политике уже «не актуальна».

«Тема Октябрьской революции ни для кого, кроме части пожилых людей, не актуальна, никого она сплотить не может. Те, кто позитивно отзываются о последствиях революции 1917 года, в реальности вспоминают не события тех лет, а брежневскую эпоху стабильности», – говорит эксперт.

Политолог, член Общественной палаты, проректор РХТУ им. Баумана Сергей Марков, в свою очередь, объясняет падение поддержки КПРФ при относительно высоком уровне позитивных оценок ключевого исторического события советской эпохи тем, что партия Геннадия Зюганова «все меньше ассоциируется с достижениями того времени».

«Советская эпоха и ключевые события того времени у большинства нынешних поклонников СССР, в первую очередь, ассоциируются с абстрактной сильной властью, сильным государством, которое жестко отстаивает свои ценности как на мировой арене, так и внутри страны. В этом плане таким людям куда ближе Владимир Путин, чем Зюганов. КПРФ вообще в сознании большинства – наследник не советской власти, а, скорее, тех, кто эту власть в 1990-е потерял, – заявил Марков газете ВЗГЛЯД. – Зюганов проиграл борьбу за присвоение символов советской цивилизации».

Рассуждая в целом о феномене неумирающей вместе с последними гражданами СССР симпатии к этому ныне несуществующему государству-эпохе, Марков отметил несколько любопытных особенностей и их возможных последствий.

Итого

«Поразительная вещь: в 1990-е повсюду говорили, как плохо было в СССР. Приходилось доказывать, что наряду было и что-то хорошее. Теперь все наоборот: можно наблюдать повальную увлеченность той эпохой, и приходится напоминать, что далеко не все тогда было безоблачно и прекрасно. Думаю, это связано с тем, что за давностью лет люди, забыв реалии того времени (а молодое поколение даже и не застав), начали воспринимать СССР как прошедший «золотой век», в сознании людей очищенный от всего исторического налета. При этом весь общественный негатив сейчас сконцентрирован на ельцинской эпохе 1990-х, которая у большинства ассоциируется с пришедшей в страну несправедливостью, которая сохраняется и сейчас», – продолжает Марков.

По его мнению, наличие такой неудовлетворенной ностальгии сейчас усиленно ищет свой клуб по интересам, альтернативный КПРФ.

«Они будут импонировать лидеру, который сможет демонстрировать силу. При этом его идеология не столь важна, главное, чтобы он ассоциировался с властью, которая способна к действию, – говорит Марков. – В этом смысле наиболее вероятно, что усилится поддержка, как это ни удивительно, националистов. Также поддержку могут получить те, кто будет заниматься реальной экономикой, как это было в СССР – актуален, как никогда, резкий скачок в развитии промышленности, науки. Тот, кто этим займется, получит поддержку со стороны симпатизантов советской эпохи».

В свою очередь, президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов не считает, что запрос на символику советского прошлого выльется в какое-то политическое движение.

«Такая ностальгия создает общий запрос на политику большого стиля, который был свойствен советской эпохе преимущественно первой половины XX века. Этот запрос есть, и он адресован, прежде всего, действующей власти. Люди хотят больших целей, большого масштаба, больших проектов, стратегического планирования успеха государства», – заявил эксперт газете ВЗГЛЯД.

Говоря о симпатиях людей к революции 1917 года, Ремизов отметил, что «нормализация» отношений к революции еще впереди и пройти она может по «французскому» сценарию.

Во Франции, напомним, День взятия Бастилии, ключевого события Великой французской революции, празднуется в этой стране и по сей день, но партийная и – шире – политическая практика подразумевает совершенно иного рода дискуссии.

«Во-первых, положительный фон по поводу Октябрьской революции – это отголосок позитивного отношения населения к советской эпохе в целом. Во-вторых, революция 1917 года – это одно из системно значимых событий истории. В этом смысле можно провести параллель с тем, как французы воспринимают свою революцию 1789 года. Она принесла кровь и террор, но, тем не менее, почитается как событие национальной истории. Нам тоже предстоит нормализация отношения к революционной эпохе, что не исключает понимания того, что это был трагический срыв и катастрофа», – полагает Ремизов.