Футбол и до войн доводил

Великая игра часто становилась своего рода «зеркалом» нерешённых политических проблем.

В Бразилии начался чемпионат мира по футболу. Данное событие давно уже вышло за рамки спорта, ибо великая игра слишком тесно связана с политикой, и слишком часто оказывалась её жертвой. «Политический призрак» сопутствовал и бразильскому турниру, но хочется надеяться, что призраком всё и ограничится. Раньше же футбол и до войн доводил.

Итак, не обошлось без политики и в Бразилии. Забастовка в Сан-Паулу, непрекращающиеся демонстрации бразильцев, недовольных уровнем расходов на мировое первенство. Вспомним также группу сенаторов из США, призвавших выгнать Россию с турнира из-за её поведения в вопросах Украины. Впрочем, никакие забастовки турнир не сорвали – слишком уж в Бразилии любят футбол. А голос американских сенаторов-русофобов улетел в пустоту.

Так уж получилось, что футбол как никакой другой вид спорта переплетён с политикой. Может, все дело в его огромной популярности? Отчасти так, но есть и ещё одно объяснение. На поле выходят сразу 11 человек, а перед игрой в их честь исполняется гимн государства.

Футбольная команда (особенно сборные) – срез страны, срез общества, один из образов того или иного государства на мировой арене.

Глянем на футбольную карту мира. И сразу же бросается в глаза отсутствие на ней Великобритании. Есть Англия, Шотландия, Уэльс и Северная Ирландия. Так дело было с незапамятных времён – в стране-родоначальнице футбола сразу же были отдельные команды и отдельные чемпионаты её частей. Очень многие шотландцы и валлийцы (особенно настроенные сепаратистски) любят свои команды только за то, что они есть.

Сборная единой Британии играла на Олимпийских играх до поры до времени, а затем канула в лету. Ради Олимпиады 2012 года в Лондоне её возродили, но шотландцы игры бойкотировали. Власти Шотландии уже тогда нацелились на референдум о независимости, и участвовать в общебританском мероприятии им совершенно не хотелось. Как говорится, футбольная независимость – шаг к независимости политической.

Кроме Шотландии, референдум о независимости в этом году проведёт и Каталония. И здесь с политикой бок о бок идёт футбол. Знаменитый клуб «Барселона» долгие годы служит своего рода флагманом борьбы за расширение каталонской автономии. Если большинство других команд в Испании носят приставку «Реал» («королевский»), то «Барселона» никогда такого себе не позволяла. Только футбольный клуб, и не просто клуб – а с гимном, исполняемым перед каждой игрой на каталанском языке.

Ещё одно проблемное место в Испании – Страна Басков. Местный клуб «Атлетик» из Бильбао принципиально укомплектовывают исключительно игроками-басками. В команде «Реал Сосьедад» из Сан-Себастьяна есть иностранцы, но нет кастильцев. Сегодня и Каталония, и Страна Басков имеют свои сборные, но их участию в официальных международных соревнованиях мешает позиция федерации футбола Испании. Потому что вслед за футбольным отделением может последовать и политическое.

В Италии футбол тоже пропитан политикой. Исторически так сложилось, что фанаты команд, носящих имя того или иного крупного города («Рома», «Милан», «Торино», «Дженоа»), в основном принадлежат к сторонникам левых взглядов. А их земляки из «Лацио», «Интера», «Ювентуса» и «Сампдории» - правые, порой приверженцы фашизма. И когда умеренно правый политик и магнат Сильвио Берлускони купил «левый» «Милан», он повернул к себе лицом часть болельщиков противоположного лагеря. Само название партии Берлускони «Вперёд, Италия!» - клич местных фанатов.

Вероятно, первым крупным политизатором футбола также стал итальянец – Бенито Муссолини. Дуче был поклонником «Лацио». Кроме того, его решением «Интер» назвали «Амброзианой» - негоже в фашистской Италии было напоминать об интернационализме. После войны название вернули. Кроме того, ходит легенда, что перед Чемпионатом мира 1938 года дуче пообещал расстрелять игроков, если те не выиграют «золото». Чемпионами итальянцы стали. Может быть, они играли с удвоенной силой, боясь за свою жизнь?

В 1950-1960-е пальму первенства в политизации футбола застолбил за собой Советский Союз. В 1952 году сборная СССР на Олимпиаде в Хельсинки проиграла команде Югославии. Отношения двух стран тогда находились практически в точке замерзания, и проиграть «посланцам клики Тито» было нельзя.

Последовали оргвыводы – тренера Бориса Аркадьева и ряд игроков лишили звания «мастер спорта», базовый клуб сборной ЦДСА (будущий ЦСКА) – расформировали. К счастью, посадить никого не успели.

В 1960 году нашу страну ждал ещё один «политический» матч – с командой Испании. На сей раз диктатор Франсиско Франко не отпустил свою команду в Москву, и ей засчитали поражение. Никита Хрущёв прокомментировал всё так: «Это он (Франко. — Ред.) с позиции правого защитника американского империализма забил гол в свои ворота»... Спустя четыре года команды сыграли в финале чемпионата Европы, и испанцы победили. И в ответ тренерский штаб сборной СССР во главе с Константином Бесковым – за 2-е место! - разогнали. Нельзя проигрывать идеологическим врагам…

Современная Россия тоже столкнулась с таким явлением, как политизация футбола. Дело было в октябре 2002 года, на отборочном матче Евро-2004 года в Тбилиси. Уже тогда, при Эдуарде Шеварднадзе, отношения с Грузией оставляли желать лучшего. И местные болельщики швыряли в наших игроков разные предметы, скандировали политические лозунги. В середине первого тайма погас свет. Судья принял решение остановить игру, после чего автобус с российскими игроками закидали камнями.

В отборочном турнире Евро-2008 жребий свёл в одну группу Азербайджан и Армению. Поскольку обе команды на выход в финальную стадию не претендовали, то УЕФА приняла решение отменить игры. В последующие годы эти две сборные, а также Россию и Грузию (после войны в Южной Осетии) заранее стали разводить по разным группам. Абы чего не вышло.

Распад Югославии нашёл своё отражение и в футболе. В апреле 1990 года настоящим межнациональным побоищем обернулась игра между белградским «Партизаном» и загребским «Динамо». В нём принял участие и будущий капитан сборной Хорватии Звонимир Бобан. Спустя год хорваты и словенцы отказались играть за команду Югославии. А в 1992 году команду из уже несуществующей страны отстранили от первенства Европы – против Союзной Республики Югославии (СРЮ) с подачи Запада уже начали действовать санкции.

Кстати, жребий дважды сводил сербов и хорватов в одну группу. В 1999 году сборная СРЮ не пустила хорватов на чемпионат Европы, и вскоре после «политической» неудачи своих игроков умер первый президент Хорватии Франьо Туджман. А уже в отборе к нынешнему чемпионату мира сербских болельщиков не пустили в Загреб, а хорватских – в Белград. Не помогло – политика никуда не делась.

С трибун и в хорватском, и в сербском матче лились политические проклятья в адрес соседей. Причём руководители хорватского футбола просили фанатов оставить политику в стороне – но публика скандировала лозунги пособников Гитлера из числа хорватских усташей.

Когда же после стыковых матчей Чемпионата мира против Исландии команда Хорватии добыла путёвку в Бразилию, защитник хорватов Йосип Шимунич обратился к народу с усташским приветствием. За это его отстранили от международных матчей.

Отличился в вопросе политизации спорта и покойный лидер Австрийской партии свободы Йорг Хайдер. В 2008 году первенство Европы проходило в Австрии и Швейцарии, а в полуфинал пробились команды России и Турции. Данное обстоятельство вызвало у ультраправого политика неприятие. «Не понимаю, какое отношение эти страны имеют к Европе?» - вопрошал он.

За пределами Европы футбол тоже политизировали. Вспомним, например, что сборная ЮАР на протяжении десятилетий не имела права участвовать в международных турнирах из-за господствовавшего в ней режима апартеида. Кроме того, сборная Израиля в 1970-е вышла из Азиатской конфедерации (и в итоге вошла в Европейскую) из-за невозможности играть с арабскими соседями. Другое решение в данном случае едва ли можно было придумать.

Отметился в части политизации великой игры и Иран. Едва в 1979 году в стране грянула Исламская революция, как пришедший к власти аятолла Хомейни запретил местным игрокам участвовать в международных соревнованиях. Это было обидно – ведь Иран считался одной из сильнейших сборных Азии. Пришлось несколько лет ждать возвращения.

Когда же в 1998 году команда Ирана попала на чемпионат мира, она там обыграла США. В стране устроили национальный праздник.

В 2002 году чемпионат мира проходил на полях Японии и Южной Кореи. По такому случаю в КНДР решили устроить информационную блокаду – тем более что южане смогли дойти аж до полуфинала. Вообще, в Северной Корее футбол показывают в записи, но в 2010 году её команда пробилась на мировое первенство. Впервые за долгие годы игру с Португалией показали в прямом эфире. И северокорейцы… проиграли 0:7. Что потом стало с командой и её руководством – остаётся только гадать.

Один раз в истории дело из-за футбола дошло до настоящей войны. Участниками конфликта стали два государства в Центральной Америке – Гондурас и Сальвадор. В 1969 году их сборные оспаривали право сыграть на чемпионате мира в Мексике – и сальвадорцы вышли победителями. Едва матч закончился, на границе начались бои. Победителей в той войне не было, а жертв набралось несколько тысяч. Мирный договор государства подписали только 10 лет спустя.

К счастью, иногда футбол не разделяет, а сближает. Президенты Армении и Турции Серж Саргсян и Абдулла Гюль использовали попадание своих сборных в одной отборочную группу к чемпионату мира 2010 года, чтобы попытаться сдвинуть с мёртвой точки двусторонний диалог. Прорыва не случилось – но сам факт их общения уже можно было считать достижением.

Политика всегда сопровождала футбол. Великая игра очень часто становилась своего рода «зеркалом» нерешённых политических проблем, войн. Футбол – особый вид спорта, с огромной популярностью. И политики не могут его не использовать. И вряд ли может быть по-другому.