Белый платочек и крест на груди…Военная медицина России в 1914-1917 гг. была одной из лучших в мире

Осенью 1915-го войска Западного фронта Русской армии вели ожесточённые бои Первой мировой на белорусской земле.

Рядом с деревней Мокрая Дуброва Пинского уезда располагался 105-й Оренбургский полк. Его славное боевое прошлое было отражено на полковом Георгиевском знамени с вышитыми словами «3а Севастополь в 1854 и 1855 гг.» и «1811—1911» (с Александровской юбилейной лентой). Полк уже несколько дней выдерживал непрерывные атаки неприятеля и мощные обстрелы немецкой артиллерии. Лазарет был переполнен ранеными. Врачи, сестры милосердия и санитары были измучены непрекращающимися перевязками, операциями и бессонными ночами.

Утром 9 сентября командир полка принял решение контратаковать немецкие позиции. И, когда после завершения артиллерийской перестрелки началась очередная атака немцев, 10-я рота 105-го Оренбургского полка первая, по приказу командования, бросилась на врага. В штыковом бою враг был разбит и оставил свои передовые позиции. В популярном иллюстрированном журнале «Искры» появилось сообщение: «…во время боя на одном из участков фронта наша сестра милосердия Римма Михайловна Иванова, невзирая на уговоры офицеров и брата, полкового врача, всё время перевязывала раненых под сильным ружейным и пулемётным огнём противника.

Видя, что командир и офицеры десятой роты родного полка оказались убитыми, и, сознавая важность наступившей решительной минуты боя, Римма Иванова, собрав вокруг себя нижних чинов роты, бросилась во главе их, опрокинула части противника и захватила неприятельский окоп.

К сожалению, вражеская пуля сразила женщину-героиню. Тяжело раненная, Иванова быстро скончалась на месте боя…».

Всех особенно потрясло то, что сестра милосердия была убита немецкой разрывной пулей, запрещенной Гаагской конвенцией, как недопустимо жестокое орудие убийства. Этот запрет еще до войны был введён в действие по инициативе России. Ее военный министр Дмитрий Алексеевич Милютин считал это оружие «чисто варварским средством, не оправдываемым никакими боевыми требованиями…». В докладе, написанном для выступления на довоенной европейской мирной конференции, он, в частности, отмечал: «В случае разрыва такой пули внутри человеческого тела рана будет смертельна и весьма мучительна, так как эти пули разлетаются на десять и более осколков. Сверх того, продукты сгорания порохового заряда, весьма вредно воздействуя на человеческий организм, делают страдания ещё более мучительными…».

Сообщение о подвиге храброй девушки облетело всю Россию… В столичных газетах опубликовали выписку из журнала боевых действий полка: «В бою 9 сентября Римме Ивановой пришлось заменить офицера и увлечь за собой храбростью солдат. Все это произошло так просто, как умирают наши герои». На родине героини в ставропольских газетах были опубликованы ее письма к родителям. Вот одно из них: «Господи, как хотелось бы, чтобы вы поуспокоились. Да пора бы уже. Вы должны радоваться, если любите меня, что мне удалось устроиться и работать там, где я хотела… Но ведь не для шутки я это сделала и не для собственного удовольствия, а для того, чтобы помочь. Да дайте же мне быть истинной сестрой милосердия. Дайте мне делать то, что хорошо и что нужно делать. Думайте, как хотите, но даю вам честное слово, что многое-многое отдала бы для того, чтобы облегчить страдания тех, которые проливают кровь. Но вы не беспокойтесь: наш перевязочный пункт не подвергается обстрелу…».

Георгиевская Дума Западного фронта получила ходатайство командира 31-го армейского корпуса генерала от артиллерии П.И. Мищенко: «Покойной доблестной сестре Римме Ивановой при отправлении тела воздайте воинские почести. Почту долгом ходатайствовать о награждении памяти ее орденом Св. Георгия 4-й степени и зачислении в список 10 роты 105-го полка».Это прошение было беспрецедентным, из всех удостоенных боевыми наградами женщин России этим орденом была награждена только Екатерина Великая, как основатель награды. Российские женщины награждались за боевые подвиги только солдатским Георгиевским крестом. Тем не менее, император Николай II согласился с предложением фронтовой Георгиевской Думы и утвердил 17 сентября 1915 г. указ о посмертном награждении фронтовой сестры милосердия, кавалера солдатского Георгиевского креста 4-й степени и двух Георгиевских медалей Риммы Михайловны Ивановой офицерским орденом Святого Георгия 4-й степени.

В прощальном слове на погребении героини протоиерей Семен Никольский сказал: «Франция имела Орлеанскую деву — Жанну д’Арк. Россия имеет Ставропольскую деву — Римму Иванову. И имя ее отныне будет вечно жить в царствах мира».

Этот подвиг был ярок, но не исключителен – десятки тысяч российских женщин на фронте или в тылу выполняли свой духовный и патриотический долг, спасая и опекая раненых воинов Русской армии. Причем это происходило вне зависимости от национальности, вероисповедания и сословной принадлежности. Любовь Константинова, 19-летняя сестра милосердия из города Острогожска, дочь уездного воинского начальника умерла от тифа на Румынском фронте, заразившись от спасаемых ею больных воинов. Не стала исключением и царская семья, все женщины которой, начиная с императрицы Александры Федоровны, стали или хирургическими сестрами милосердия или сиделками в военных лазаретах.

Прекрасно проявили себя жены российских офицеров, с первых дней войны ставшие сестрами милосердия и выполнявшие свой долг перед Отечеством так же достойно, как и их мужья. Как мы уже подчёркивали, это движение не знало национальных и религиозных различий. Поэтому неудивительно, что первой в России женщиной, призвавшей 1 августа 1914 г. в газете «Русский инвалид» жен офицеров идти в военные сестры милосердия, была супруга полковника артиллерии Али-Ага Шихлинского – Нигяр Гусейн Эфенди гызы Шихлинская, первая азербайджанская сестра милосердия.

Российские сестры милосердия направлялись на фронт или тыловые лазареты из 115 общин Общества Красного Креста. Самой крупной общиной, насчитывавшей 1603 человека, являлась община Святого Георгия, а петербургская Крестовоздвиженская община сестер милосердия, с которой начало свою деятельность Российское Общество Красного Креста (РОКК) насчитывала 228 сестер.

…Первую в истории общину сестер милосердия создал во Франции католический святой Викентий де Поль (Винсент де Поль) в 1633 г. Но святой христианский подвиг женщин – будущих сестер милосердия – начался еще раньше, со времен служения раненым, больным и обездоленным людям византийских православных диаконис. В подтверждение этому приведем слова о милосердной служительнице Фиве апостола Павла в его послании к Римлянам (около 58 г.): "Представляю вам Фиву, сестру вашу, диаконису церкви Кенхрейской. Примите ее для Господа, как прилично святым, и помогите ей, в чем она будет иметь нужду у вас, ибо и она была помощницею многим и мне самому".

В 1863 г., в Швейцарии был организован Международный комитет помощи раненым, переименованный в 1867 г. в Международный Комитет Красного Креста (МККК). В этом комитете, членом которого стала Российская империя, был утверждён особый отличительный знак – красный крест, обеспечивающий медицинскому персоналу правовую защиту на поле боя.

Первую мировую войну Российское Общество Красного Креста встретило под патронажем супруги императора Александра III и матери Николая II, императрицы Марии Федоровны, до замужества датской принцессы. Императрица Мария Федоровна, ставшая любимицей русских воинов, главной своей благотворительной целью считала заботу о раненых и увечных солдатах, офицерах, вдовах и сиротах военнослужащих. Великая война застала ее во время визита в Данию и, смертельно ненавидя германскую захватническую политику, она срочно вернулась в Россию и возглавила организацию военных госпиталей, санитарных поездов и морских судов для начавшейся войны. В этой работе ей и Красному Кресту оказали помощь на местном и региональном уровне земские и городские союзы. Всероссийский земский союз помощи раненым и больным воинам, созданный 30 июня 1914 г., возглавил, кстати, князь Георгий Евгеньевич Львов, будущий глава Временного правительства.

Учитывая количество тяжелораненых среди командного состава Русской армии, РОКК создал специальный санаторий в Крыму для выздоравливающих офицеров и убежище для увечных воинов при Максимилиановской лечебнице. Под эгидой Красного Креста при общинах было срочно создано 150 школ для подготовки военных сестер милосердия.

Уже к концу 1914 г. на фронте действовало 318 учреждений РОКК, на фронтах и в тылу было развернуто 436 эвакуационных лазаретов на 1 миллион 167 тысяч коек. Было создано 36 санитарно-эпидемиологических и 53 дезинфекционных отряда, а также 11 бактериологических лабораторий. Перевозку раненых осуществляли санитарные поезда и госпитальные суда. И основными служащими и работниками там были женщины – сиделки и сестры милосердия.

Одной из важнейших задач деятельности сестер милосердия было взаимодействие с МККК в помощи военнопленным Русской армии, находившимся в лагерях стран Тройственного союза и Турции. По инициативе императрицы Марии Федоровны и МККК, а также Красного Креста Дании, в 1915 г. государства-противники на Восточном фронте договорились об обмене делегациями для осмотра лагерей военнопленных.

Русские солдаты и офицеры голодали, болели и умирали в этих лагерях, подвергаясь в плену изощренным пыткам и издевательствам. Широко применялись расстрелы за малейшее нарушение дисциплины или по прихоти охраны.

Отказ от незаконного требования работать на военных объектах рассматривался как бунт и приводил к массовым расстрелам. Свидетельства об этом были настолько красноречивы, что уже в следующую мировую войну, в 1942 г., руководство СССР сочло необходимым предать их гласности, очевидно, чтобы не возникало желания сдаваться в плен. Управлением государственными архивами НКВД СССР был издан специальный сборник Документов о немецких зверствах в 1914–1918 гг. (М.: ОГИЗ, Госполитиздат, 1942). Кто мог тогда предположить, что фашистская военная машина Второй мировой во много раз превзойдет по бесчеловечности отношение к пленным Первой мировой войны! Вот всего несколько примеров из материалов сборника 1942 г.

«…Когда в лагере Шнейдемюлле разнеслась весть о поражении германских войск под Варшавой, среди русских пленных царило радостное оживление. Обозленные неудачей германцы заставили пленных раздеться догола и продержали их на морозе в течение нескольких часов, издеваясь над ними и мстя таким образом за неудачу на боевом фронте…». Петр Шимчак, бежавший из германского плена под присягой показал следующее: «Однажды в лагерь были приведены четыре пленных казака, которых я узнал по нашитым на брюках лампасам желтого цвета….Привели первого казака, положили его левую руку на небольшой деревянный столбик, и один из германских солдат штыком-ножом последовательно отрубил половину большого и среднего пальцев и мизинца… Был приведен второй казак, и немцы прокололи ему дырки в раковинах обоих ушей, причем вращали конец штыка-ножа в разрезах с очевидной целью увеличить размер дырок…Третьему приведенному затем на место пытки казаку германский солдат ударом штыка, нанесенным сверху вниз, отрубил кончик носа…Наконец, привели четвертого. Что именно хотели сделать с ним немцы, неизвестно, так как казак быстрым движением вырвал у близстоявшего немца штык и ударил им одного из германских солдат. Тогда все немцы, их было человек 15, бросились на казака и штыками закололи насмерть...».

И это были не самые страшные пытки, которым подвергались русские военнопленные. О большинстве пыток и убийств просто тяжело писать из-за их чудовищности и изощренности…

Русские сестры милосердия самоотверженно, невзирая на всевозможные запреты, а зачастую и угрозы вражеской стороны, проникали в составе международных комиссий в эти лагеря и делали все возможное для разоблачения военных преступлений и облегчения жизни своим соотечественникам. МККК был вынужден официально обязать эти комиссии иметь в составе русских представителей военных сестер милосердия. Военнопленные боготворили этих женщин и называли их «белыми голубками».

Этим «голубкам» посвящены проникновенные строки, написанные в 1915 г. Николаем Николаевым:

Добрые, кроткие русские лица…

Белый платочек и крест на груди…

Встретишь тебя, дорогая сестрица,

Легче на сердце, светлей впереди.

Молодость, силы и душу живую,

Светлый источник любви и добра, -

Все отдала ты в годину лихую, -

Неутомимая наша сестра!

Тихая, нежная… Скорбные тени

В кротких очах глубоко залегли…

Хочется встать пред тобой на колени

И поклониться тебе до земли.

Уже неоднократно говорилось о том, что война, начавшаяся в 1914 г., была для своего времени беспрецедентной по численности жертв и масштабах жестокости. Об этом говорят и военные преступления по отношению к беззащитным санитарным отрядам и подразделениям Красного Креста, несмотря на их официальную защищенность всевозможными международными законами, конвенциями и соглашениями.

Санитарные поезда и госпитали с перевязочными пунктами обстреливались артиллерией и авиацией, несмотря на то, что установленные на них флаги и опознавательные знаки с красными крестами были видны со всех сторон.

Особенно лицемерно и недостойно со стороны противника было организованное германской стороной в 1915 г. широко разрекламированное судебное дело против вышеупомянутой сестры милосердия Риммы Ивановой, совершившей героический поступок. В германских газетах был опубликован официальный протест председателя Кайзеровского Красного Креста генерала Пфюля против ее действий в бою. Ссылаясь на Конвенцию о нейтралитете медицинского персонала, он заявлял, что «сёстрам милосердия не подобает на поле боя совершать подвиги». Забыв о том, что германские солдаты расстреляли девушку из оружия, заряженного запрещенными Гаагской конвенцией для применения в бою разрывными пулями, он имел наглость направить протест в Международный Комитет Красного Креста в Женеве. А в это время немецкие войска совершали газовые атаки и применяли разрывные пули по всему фронту Русской армии. В связи с этим русское командование предприняло самые решительные меры для защиты своих воинов и медицинского персонала. Вот, в частности, телеграмма главнокомандующего Северным фронтом генерала Эверта, отправленная в октябре 1915 г. начальнику штаба Верховного Главнокомандующего генералу Алексееву: «Минск 12 октября 11 ч. 30 м. вечера. В течение последнего времени замечается на всем фронте употребление немцами разрывных пуль. Полагал бы необходимым дипломатическим путем довести до сведения немецкого правительства, что если они будут продолжать употреблять разрывные пули, то и мы начнем стрелять тоже разрывными пулями, воспользовавшись для этого австрийскими ружьями и австрийскими разрывными патронами, которых у нас найдется достаточное количество. 7598/14559 Эверт».

Несмотря на все тяготы войны, к началу Февральской революции в распоряжении Русского Красного Креста находились одни из лучших военно-медицинских сил среди воюющих государств. В наличии имелось 118 медицинских учреждений, полностью укомплектованных и готовых принять от 13 до 26 тысяч раненых. В 2255 прифронтовых лечебных учреждениях, в том числе в 149 госпиталях, работало 2450 врачей, 17436 сестер милосердия, 275 помощников сестер, 100 фармацевтов и 50 тысяч санитаров.

Но всю эту слаженную систему стало разрушать своими «либерально-демократическими» действиями Временное правительство, которое начало свою губительную деятельность в области военной медицины с реорганизации Русского Красного Креста.

Созданная при его участии Национальная конференция работников Красного Креста в своей I декларации от 3/16 июля 1917 г. постановила: «Мы не прекратим борьбу, пока не будут полностью уничтожены пережитки прежнего Красного Креста, служившего самодержавию и чиновникам, пока не будет создан подлинный храм международной филантропии, каким станет новый российский национальный Красный Крест». Революционеры забыли, что филантропия — забота об улучшении участи всего человечества прекрасна в мирное время, а для того, чтобы победить врага, милосердию нужна строгая организация и военная дисциплина.

Российские сестры милосердия Великой войны… Какие испытания пришлось им пережить в этом мировом военном конфликте, поразившем все цивилизованные страны, а в дальнейшем, через две кровавых революции, пройти еще более страшные и беспощадные к России годы Гражданской войны. Но всегда и везде они были рядом со страждущими воинами на поле битвы.