Затянувшееся воссоединение

Многим, наверное, памятен главный герой замечательной советской кинокомедии «Джентльмены удачи». Он якобы сильно ударился головой и стал испытывать проблемы с памятью: «Здесь – помню, здесь – не помню».

Отношение к отечественной истории на Украине сегодня примерно такое же. Помнят далеко не всё, неудобные с точки зрения политической конъюнктуры страницы прошлого старательно «забывают». Вот и юбилей события, о котором пойдет речь, наверняка будет «забыт» и властями страны, и «национально сознательной» общественностью.

Между тем событие это выдающееся. 22 июля исполняется 220 лет со дня подписания российско-польского договора, предусматривавшего передачу Правобережной Малороссии (Украины) из состава Речи Посполитой в состав Российской империи. Таким образом, произошло освобождение малорусского Правобережья (большей его части) от иноземного ига и воссоединение этого региона с Русским государством. Воссоединение, которого малорусам пришлось ждать почти полтора века.

Как известно, славное решение Переяславской Рады 1654 года о воссоединении Малой и Великой Руси на практике распространилось не на всю Малороссию. Из-за предательства малороссийских гетманов – Ивана Выговского, а затем и Юрия Хмельницкого – край был ввергнут в кровавую междоусобицу, названную впоследствии Руиной. Польским войскам удалось вновь захватить правобережную часть малорусской территории. Ожесточенная русско-польская война шла с переменным успехом и закончилась подписанием в 1667 году Андрусовского перемирия с проведением границы между двумя странами по Днепру. Эта граница была в 1686 году подтверждена «Вечным миром» – договором России и Польши.

На правом берегу Днепра Русскому государству официально удалось удержать за собой лишь Киев с небольшим прилегающим к нему с запада районом. Остальные земли Правобережья опять оказались под польским господством.

Создавшееся положение вынудило многих тамошних малорусов переселиться на левый берег. Переселялись массово – целыми городами и селами. Несмотря на запреты польских властей. Несмотря на то, что правобережный гетман Петр Дорошенко приказал перехватывать переселенцев и отдавать их в рабство крымскому хану.

Тяготение малорусского народа к России выражалось не одними миграционными потоками. Под лозунгом воссоединения с Русским государством проходили на Правобережье восстания Василия Дрозда, Самуся, Семена Палия, гайдамацкое движение, другие массовые выступления.

Упомянутый Петр Дорошенко, пытавшийся действовать против России, растерял из-за этого все свое воинство. Покинутый соратниками, перешедшими на сторону русского царя, он и сам был вынужден сдаться. Правобережные земли южнее Киева, собственно и называвшиеся тогда украиной (порубежной территорией), вплоть до начала ХVIII века фактически находились под контролем российских властей, хотя формально считались владениями Польши.

И позднее, после ухода отсюда русских войск, жители настойчиво стремились к воссоединению с Россией. Например, известная Колиивщина началась по повелению будто бы манифеста Екатерины II. Манифест, конечно, был подложным. Инициаторы восстания использовали его лишь потому, что знали: имя царицы привлечет к ним народные симпатии. Во время взятия повстанцами Умани (этот эпизод являлся пиком восстания) вождь гайдамаков Иван Гонта также приказал поднять хоругвь с вышитым на ней изображением русской императрицы.

Еще одним проявлением объединительных настроений были многочисленные просьбы о принятии в подданство, направлявшиеся населением русским монархам. Таковых просьб стало особенно много во второй половине ХVIII века.

Так, в 1766 году жители Белой Церкви от имени «всех христиан украинских» просили Екатерину II их «пожаловать, ущедрить, защитить и под крепкую и высокую руку свою окончательно принять». Ту же просьбу они повторили в следующем году, уже совместно с жителями городка Жаботин.

В 1773 году малорусы «в воеводствах Киевском, Брацлавском, Подольском и Волыни короны польской жительствующие, как духовенство, так и шляхта и поспольство, грекороссийского исповедания единоверцы» направили специальную депутацию в Россию. Депутатов уполномочили заявить всеобщее желание поступить «самодержавию российскому под вечное защищение и подданство».

И так далее. «Было вполне естественно русскому народу желать скорее присоединиться к русскому православному государству», – пояснял выдающийся малорусский историк (кстати, ярый украинофил) Николай Костомаров.

Также и другой исследователь (и тоже украинофил) Орест Левицкий, специализировавшийся как раз на истории Правобережья, признавал «всеобщее стремление массы народа освободиться из-под власти поляков и снова подчиниться московскому царю».

К сожалению, это стремление долгое время не находило взаимности. Вынужденная вести жесткое противоборство со Швецией на севере и с Турцией на юге, Россия не могла уделять должного внимания малорусской проблеме. «Почти на сто лет приостановлено было собирание русской земли», – писал крупный русский историк Сергей Соловьев. Лишь в конце ХVIII века российское правительство вернулось к выполнению этой задачи. Тем более что сама Польша, подстрекаемая западноевропейскими странами, пошла на резкое обострение отношений с Россией, усилив при этом угнетение малорусского и белорусского населения.

В 1792 году русские войска перешли польскую границу, чтобы, как отмечала Екатерина II в письме русскому посланнику в Варшаве Якову Сиверсу, «избавить земли и грады, некогда России принадлежавшие, единоплеменниками ее населенные и созданные, и единую веру с нами исповедующие, от соблазна и угнетения, им угрожающих».

Население радостно встречало освободителей. Польский магнат Иосиф Понятовский сообщал королю Станиславу-Августу, что «хлопы доставляют москалям свежие припасы и явно показывают расположение к Москве». Из Киевского воеводства местный судья поляк Головинский писал, что шляхтичи не имеют возможности дать в польскую армию рекрутов из своих имений, ибо «духи российские привлекли на свою сторону крестьян». Командующий польским гарнизоном в Камянце-Подольском сокрушался, что составленные из мобилизованных жителей воинские подразделения, а также «толпы свободных обывателей города перешли в русский обоз».

В свою очередь знаменитый генерал Тадеуш Костюшко, пытавшийся организовать польскую оборону на Правобережье, жаловался, что не может найти среди местного населения помощников, чтобы использовать их как лазутчиков, зато царские войска повсюду имеют таковых.

О том же свидетельствовали русские деятели. Назначенный генерал-губернатором освобожденный территорий Михаил Кречетников докладывал в Петербург, что население пользуется полной симпатией малорусов и белорусов, «наше прибытие им крайне приятно». А генерал-майор русской армии Федор Берхман информировал своего начальника Александра Суворова, что крестьяне, в противоположность шляхте, «к нам привержены».

Разумеется, при таких условиях война не могла продолжаться долго. Поляки были разгромлены. Императрица издала манифест о включении освобожденных земель в состав империи. Русско-польский договор в июле 1793 года подтвердил это приобретение России.

«Екатерина возвратила своему государству то, что принадлежало ему на основании не одних династических воспоминаний или архивных документов, а вековой, живой народной связи, – подчеркивал Николай Костомаров. – Что масса русского народа, находившегося под властью Польши, униженного, порабощенного и состоящего в последнее время из одного низшего класса, желала избавиться от господства над собой Польши и предпочитала ему соединение с Россиею – это не подлежит сомнению. Века проходили, а желание это не остывало… Едва только вновь блеснула надежда на соединение с Россией, народ заявил это желание самым очевидным образом».

«Теперь в Российском государстве были соединены все ветви русского народа: великороссы, белорусы и украинцы», – подводила итог случившемуся известная украинская женщина-историк Александра Ефименко.

Спустя два года в состав России вошла Западная Волынь. Под иноземным (теперь уже австрийским) игом оставались еще Галиция, Буковина и Закарпатье. Их Екатерина II планировала обменять впоследствии на какие-то другие владения. Однако не довелось…

К этому вопросу Россия вернулась лишь в 1914 году. Но (прибегну тут к банальной фразе) это уже другая история.