70 лет Курской битвы: О танке Т-34, пушке ЗИС-2, «Катюше» и товарище Сталине. Часть 4

«КАТЮША»

Ещё в 1935 году проводились первые испытания 82 мм «РС-82» для стрельбы с истребителей И-15. Лётчиком-испытателем был Г.Я. Бахчиванджи, который зимой 42-го испытывал ещё и первый советский ракетный истребитель БИ-1. В декабре 1937 г. РС-82 были приняты на вооружение истребителей И-15, И-16 с применением, как по наземным целям, так и против воздушных целей (испытания проводила эскадрилья Героя Советского Союза майора П.В. Рычагова). В июле 1938 года приняли на вооружение 132 мм «РС-132» для установки на скоростные бомбардировщики «СБ». Весной 1939 года собирались проводить расширенные испытания ракетного авиационного вооружения. Но провели их летом, 1939-го года, 20 августа, на Халхин-Голе. После успешных испытаний, РС-82 стали ставить не только на истребители, но и на штурмовики Ил-2 в мотогондолах. А РС-132—на СБ и на Ил-2 в навесном варианте, под крыльями.

В начале всё того же 1937 года ГАУ поручило РНИИ разработать наземный вариант установки массированного залпового огня для стрельбы РС-132. В октябре 1938 года был готов проект первой машины на базе ЗИС-5 на 24 снаряда. Уже в декабре 38-го была изготовлена опытная установка. Для неё разработали зажигательные РСы («термитные»), по баллистическим характеристикам аналогичные авиационным РС-132. Весной 1939 года провели испытания в присутствии наркома обороны К.Е. Ворошилова. Но из-за «непонимания» всех преимуществ этой системы и из-за конструктивных недостатков было принято решение «держать новое оружие в строгом секрете, быстро совершенствовать его, но на массовое производство поставить лишь в предвидении войны. Но мне тогда казалось, что доведение опытных образцов установок займет много времени… Безусловно, я недооценил этого оружия», — так писал позднее маршал артиллерии Н.Н, Воронов, тогда начальник артиллерии РККА. К новому виду оружия подходили с мерками от артиллерии — и рассеивание большое при стрельбе, и дальность стрельбы небольшая и дыму-пыли на огневой позиции много, демаскирует. Да и вес боевой части был небольшой, а значит и поражающее действие слабое, и дальность полёта у «авиационного» РС-132, используемого в «наземной» установке действительно была небольшой.

Первые опытные образцы этих установок вели огонь не вдоль оси машины, а поперёк и из-за постоянных доводок принятие их на вооружение откладывалось. Но в том же 39-м, в апреле была предложена и другая установка, с 16 направляющими, которые размещались и вели стрельбу вдоль оси машины. Это позволяло не разрушать саму машину (струи газов снарядов меньше били по установке), давало устойчивость при стрельбе и повышало кучность стрельбы. Эту установку и назвали БМ-13/16—будущая «Катюша». Для неё разработали новый, ОФ снаряд М-13, с более мощным пороховым зарядом («длиннее» авиационных РС-132 на 48 см), с дальностью полёта—8470 м, и более мощной БЧ—4,9 кг. Уже через полгода, осенью 1939 года новая БМ-13 с новым ОФ снарядом М-13, после испытаний была одобрена ГАУ. РНИИ было дано задание на изготовление пяти установок, четыре для испытаний в войсках и одна для испытаний в системе береговой обороны в Севастополе. И вот тут происходит «заминка» в истории «Катюши».

Только через год(!), осенью 1940-го эти пять установок были изготовлены в РНИИ и отправлены на войсковые испытания. В феврале 1941 года чертежи установок поступили, наконец, на завод для производства. И только к середине июня заводу удалось изготовить две(!) БМ-13. 17 июня 1941 года они провели показательные стрельбы для наркома обороны С.К. Тимошенко, начальника ГШ Г.К. Жукова, наркома вооружений Д.Ф. Устинова. В конце концов, из-за решения запустить их в серию только с «началом Войны» (?), приняты они были на вооружение только 21 июня 1941 года и первые залпы давали, проходя «войсковые испытания» только в июле 41-го. Кстати, интересный получается факт. Во время испытаний 1939 года было решено запускать БМ-13 в производство «лишь в предвидении Войны». Решение о серийном производстве было принято правительством (Сталиным) за несколько часов до начала Войны. Но сама подготовка решения в форме документа-постановления не отрабатывается за пару часов. Не писал также лично глава правительства Сталин проект решения. Т.е. фактически решение о начале производства БМ-13 принималось несколько раньше. И именно «в предвидении Войны»! Получается, что принимали решение о производстве «Катюш» именно зная о более-менее точном времени нападения немцев? А теперь представьте, что уже на границе колонны немецких войск встречали бы залпы БМ-13/16 «Катюш». Которые стали усиленно разрабатывать ещё в 1938 году, но не принимались на вооружение военными-артиллеристами из-за «малой дальности полёта снаряда, плохой кучности и отсутствия какой бы, то, ни было точности стрельбы» (даже на военной хронике видно, что эти снаряды летели «куда попало»). Но эти установки накрывали площадь гектарами, были просты в изготовлении снарядов и самих пусковых установок. Однако целый год был потерян на то, чтобы достаточно простую конструкцию пусковой установки (по крайней мере, по сравнению с тем же Т-34) подготовить к войсковым испытаниям. И это в преддверии Войны.

Всё-таки в истории и с Т-34 и «катюшей» есть много забавного — везде маршал Г.И. Кулик отметился, как зам. наркома обороны по вооружению и начальник Главного Артиллерийского Управления до июня 41-го. Кажется, его расстреляли в 1950 году, когда началось разбирательство причин разгрома РККА в 1941 году? И в чем, интересно его обвиняли? Также за прием вооружений отвечал генерал Д.Г. Павлов, начальник Авто Бронетанкового Управления до осени 1940 года. Тот самый командующий ЗапОВО, что сдал Минск на 6-й день Войны и который в начале следствия, в июле 41-го, признавал факт заговора среди военных с целью поражения в Войне с Германией. Это уже потом ему поменяли статью «предательство» на «халатное исполнение своих обязанностей». Не захотел тиран Сталин устраивать в армии во время Войны разборки с генералами. А после Войны, и смерти Сталина, генералы победили своего Верховного главнокомандующего. Он их заставил стать героями Великой Войны, а они его «победили».

А есть история С.П. Королёва, занимавшегося реактивной ракетной техникой и на которого писали доносы сослуживцы и начальники (проходившие по делу Тухачевского). Конечно, его ракетопланы оказались тупиком и «растратой народных денег» (хотя та самая ФАУ-1 и есть по сути беспилотный ракетоплан). Что ж поделаешь, любил С.П. самолёты, был классным планеристом и мечтал скрестить самолёт и реактивный двигатель. Но тот, кто писал донос на Королёва, лучше «палачей из НКВД» знал цену его работе, что на его ракету можно поставить и приличную бомбу, и послать эту ракету не на 8 км, как РСы «Катюш», а гораздо дальше. А были и «газодинамические орудия», предшественники современных безоткатных орудий (станковых гранатометов), которые и сегодня занимают скромное место в боевых порядках пехоты. Но которые при Тухачевском хотели сделать «чудо-оружием», способным заменить ствольную артиллерию. А в итоге затормозили производство обычных пушек. И даже успели потратить кучу денег, изготовив некоторое количество (несколько тысяч штук) этих «орудий».

Так что у каждого образца оружия тех лет своя собственная история и каждую надо рассматривать отдельно. К примеру. Все по к/ф о Войне знают про «противотанковые ружья», ПТРы. Ещё в 1939 году, когда зам. наркома обороны по вооружению был уже генерал Кулик Г.И., на вооружение было принято 12,7 мм пятизарядное ружьё конструктора Рукавишникова, победившее на конкурсной основе другие образцы. Их успели изготовить несколько тысяч штук. Это ружьё обслуживалось расчётом из четырёх человек и стояло на лафете с мотоциклетными колесами. Также имело сошки для стрельбы, но из-за большого веса самого ружья было просто неудобно. При этом его эффективность при стрельбе по бронированной технике была крайне низкой по сравнению с той же сорокапяткой. И самое главное имело достаточно высокий процент отказа при стрельбе. В 1940 году ПТР Рукавишникова сняли с производства. С началом же Войны пришлось спешно ставить задачу конструкторам-оружейникам на разработку нового ПТР для борьбы с немецкими танками, которые оказывается, не имели какой-то уж особо толстой брони и для борьбы с ними (да и другой техникой) вполне хватило бы и такого вида оружия. Всего за месяц были разработаны пятизарядное ПТРС (Симонова) и однозарядное ПТРД (Дегтярёва), имеющие перед ПТР Рукавишникова ряд существенных преимуществ. Они были намного дешевле в производстве и главное, легче по весу — вполне переносимые двумя бойцами. А в ходе проведенных испытаний на полигоне, проявилось ещё одно важное преимущество – малый процент отказов новых образцов ПТР, по сравнению с ПТР Рукавишникова. После окончания проведенных сравнительных испытаний и доклада об их результатах Сталину, ПТР Рукавишникова было окончательно забраковано и осталось дальше лежать на складах, а пехоту стали спешно вооружать достаточно дешёвыми и простыми ружьями Симонова и Дегтярёва. Но эти ружья могли бы вообще и не понадобиться армии, если бы в боях лета 41-го не «потеряли» в боях и при отступлениях те же сорокапятки. Приняты ПТР были на вооружение «от нищеты» и использовались массово в основном в первые годы Войны. С насыщением армии «нормальными» средствами борьбы с бронетехникой немцев количество ПТР в войсках уменьшилось.

Ещё насчёт «газодинамических орудий от Тухачевского». Сегодня какой-нибудь придурок в погонах заявит, что пора делать бластеры из «звездных войн» для пехоты. Автоматы — все на слом! И с чем в итоге будет воевать солдат? И такой дурак с инициативой армию просто угробит. Но всегда может заявить, что он «жертва репрессий», после того как с него спросят за промотанные государственные деньги. Он ведь передовой, а «палачи» его отсталые. И таких, передовых идей у Тухачевского было немерено. Но на истребители рации не заказывали при нем (да и «ученики» его тоже). Вот и летали весь 41-й на «ишаках» и «чайках» и даже на «МиГах» с сурдопереводом «сталинские соколы». А ведь вопрос об установке раций на самолёты Сталин ставил ещё в 31-м году. Для гражданской авиации, будущий командующий АДД Голованов, рации просто закупил в США. А вот для армии, наверное, стеснялись закупать рации у буржуинов «жертвы репрессий» рычаговы и смушкевичи. Но нам все эти годы втирали о диком отставании в вооружении РККА от немцев по вине «великих конников» Ворошилова К.Е.—наркома обороны, С.М. Будённого и подразумевали при этом И.В. Сталина. А на самом деле, похоже, просто у немцев не было такого количества «пятой колонны» в стране (промышленности и науке) и в армии, принимающих на вооружения хлам. При внимательном рассмотрении истории советского оружия, можно заметить одну закономерность. Очень много было репрессировано конструкторов и инженеров, занимавшихся по настоящему нужными разработками для страны и армии. Или же этих людей просто затирали, выживали с работы.

Почитайте протокол допроса «великого физика Ландау». Он и его компания в середине 1930-х годов «всего лишь» сорвали несколько важных разработок в их институте в Харькове: «Вся наша вредительская деятельность была направлена на то, чтобы подорвать, свести на нет огромное практическое, прикладное значение теоретических работ, проводимых в институте. Прикрывалось это, как я уже говорил, борьбой за «чистую» науку. Научные сотрудники, отстаивавшие необходимость заниматься не только абстрактной теорией, но и практическими проблемами, всяческими путями выживались нами из института. В этих целях талантливых советских научных работников, разрабатывающих актуальные для хозяйства и обороны темы, мы травили, как якобы бездарных, неработоспособных работников, создавая им таким образом невозможную обстановку для работы… …Так мы поступили с научным работником института Рябининым, который успешно вел многообещающую работу по применению жидкого метана как горючего для авиационного двигателя. Таким же образом из института был выжит инженер Стрельников, разработавший конструкцию рентгеновской трубки, мощность которой примерно в 10 раз превышала существующие в СССР. Эта трубка могла быть использована в промышленности для устранения дефектов в металлах и рентгеновского исследования структур…. Мое вредительство заключалось в том, что, являясь руководителем теоретического отдела института, я из этого отдела изгнал всякую возможность содействия актуальным техническим, а, следовательно, и оборонным темам…

В своих работах по вопросам, могущим иметь техническое приложение, я всегда вытравлял ту основу, за которую можно было бы ухватиться для технической реализации. Так я поступил при разработке вопроса о свойствах ионного и электронного газа в плазме - проблема, практическое направление которой могло бы содействовать развитию техники ультракоротких волн, имеющих оборонное значение… … в результате вредительской деятельности работа лаборатории атомного ядра была совершенно оторвана от разрешения каких-либо задач, имеющих практическое, прикладное значение. Возможности разрешения ряда технических проблем огромного значения не реализовывались: например, темы, связанные с высокими напряжениями, с измерительной аппаратурой. Лаборатория, расходуя миллионные средства, работала без какой-либо ориентации на технические и оборонного характера выводы.

Лаборатория низких температур, руководимая Шубниковым, имела все возможности для разработки очень важной для промышленности и обороны страны проблемы рационального использования газов коксовых печей (выделение гелия) путем применения глубокого охлаждения газовой смеси. Шубников, прикрываясь нашим излюбленным флагом борьбы за «чистую науку», не допускал работы лаборатории в этом направлении. Лаборатория ионных преобразований была доведена участниками нашей группы до окончательного развала, а способные научные сотрудники Желеховский, Помазанов и др. уволены из института. До такого же состояния была доведена и лаборатория фотоэффекта. Это - то, что успела провести наша антисоветская группа в 1935-36 годах. Вскоре после этого я и Корец переехали в Москву».

Как только Сталин объявил в декабре 1925 г., на XIV съезде ВКП(б) о реформе промышленности («индустриализацию»), и сельского хозяйства («коллективизацию»), заявив, что «мы должны приложить все силы к тому, чтобы сделать нашу страну страной самостоятельной, независимой, базирующейся на внутреннем рынке…», должны «превратить нашу страну из аграрной в индустриальную, способную производить своими силами необходимое оборудование…», то практически вся партийно-чиновничья «элита», пришедшая к власти после гражданской войны и тем более «соратники-соплеменники» Бронштейна-Троцкого, отнеслась к этому не просто без восторга, но и в большинстве своём враждебно. С одной стороны чиновники вообще больше любят «стабильность» (прежде всего своего положения), а не всякие там реформы. С другой, вся эта братия-«троцкисты» не для того насаждались в органах власти в России, чтобы допустить какие-то там мифические реформы. Троцкий, имевший мощную поддержку в партии в лице своих соплеменников из бывшей еврейской коммунистической партии и из чисто националистической сионистской «Бунды», влившихся в полном составе, чохом, в ряды ВКП(б), вполне обоснованно рассчитывал на власть в СССР после смерти Ленина, но в итоге потерял всё, да ещё и был отправлен к своим хозяевам на запад. Но его «гвардия» вся осталась на своих местах. «Хитрый Сталин», не развенчивая Ленина, объявил 25 тысячный «ленинский набор» в партию, который стал его опорой в противостоянии с людьми Троцкого. Чтобы сорвать «планы Сталина» на реформы в стране, «оппозиционеры» шли на всё что угодно. Реформа в сельском хозяйстве дискредитировалась организованным голодом на селе. А это должно было ударить и по промышленности. В промышленности же шли даже на примитивное засыпание песка в механизмы. Все эти процессы над «промпартиями» и по «шахтинским делам» всего лишь попытка Сталина защитить страну от откровенного саботажа. Что будет со страной, в которой нет единых ГОСТов на тот же металлопрокат? В общем-то, ничего особенного. Вот только трубы того же отопления и водопровода вместо желаемых 20 лет отлежат в земле лет пять. И то же ЖКХ будет усердно закапывать металл в землю (в млны рублей) и вся промышленность тяжелая вместо выпуска новой продукции будет тратиться на всё те же некачественные трубы. А страна, вместо «развития» будет тупо топтаться на месте. Спросите у тех, кто сегодня работает в нашем ЖКХ, в чём разница между советскими трубами (годов 60-х) и теми, что выпускают для наших коммуникаций сегодня. А как раз в начале 90-х эти ГОСТы и похерили «реформаторы» от ЕБН. Такая же история происходила и в начале 30-х. Что будет, если положить «холодный» асфальт, да ещё в лужу или снег? Тоже ничего особенного. Просто «народные» деньги зароются в эту лужу. «Фирма» на следующий год снова получит заказ на «ремонт дорог» от городских властей и все будут довольны. Вот только страна будет тупо топтаться на месте, проматывая деньги на прокорм дармоедов. Но стоит только нынешнему руководителю страны не только провозгласить, но и на деле осуществлять «Развитие России», то он уже не столкнётся с тем саботажем, что устраивался против Сталинского плана развития СССР. Сегодняшнего просто убьют.

Сталин же опирался не на мифический «рейтинг». Ему верили и доверяли. Промышленность была не в руках ворья-олигархов, мечтающих о рабочих на «своих предприятиях, чтоб как китайцы работали», за баланду. Сталина не обвиняли в неких миллиардах в зарубежных банках. Поэтому он мог рассчитывать на поддержку народа в стране, а не на «рейтинг». Но «не сторонники» планов Сталина на одной промышленности не останавливались. Подобную деятельность они проводили в «оборонке» и армии, заказывая для РККА сомнительные образцы вооружений. Или не заказывали те, что действительно были нужны Армии. Заказывали, а потом срывали принятие на вооружение некоторых образцов, что потом брали Берлин. А потом нам усердно вдалбливали в голову, что это «красные конники» Ворошилов и Будённый все за кавалерию ратовали, а вот «гениальные тухачевские» ими же и преследовались за передовые идеи. Но ведь минометное КБ Шавырина было закрыто именно при руководстве в армии Тухачевских. Уже после устранения этих стратегов из РККА, целый год (!) не могли изготовить для войсковых испытаний аж целых пять пусковых машины БМ-13 («Катюша»). Впрочем, это потом объяснялось тем, что военные просто «не оценили по достоинству некоторые виды вооружений». Прям как дети малые. Немцы «оценили» реактивные установки и использовали их уже при штурме «Брестской крепости», разведка наша об этих установках перед Войной доложила, а наши «великие полководцы» «не смогли оценить вовремя». А красноармейцы своими жизнями расплачивались за «недальновидность» своих командиров. Но когда с этих «стратегов» начинали спрашивать за их «просчеты», то тут же начиналась истерика,— «невинно репрессировали жертв сталинского произвола».

Великий Королёв работал над ракетами для страны и его «всячески поддерживал» не менее «великий Тухачевский». Но после ареста Тухачевского сразу, же посадили и Королёва (и всех тех, кого «поддерживал великий стратег»). Хотя в этой истории был еще, и фактор простой «конкуренции»—борьбы питерских и московских ракетных институтов за бюджетные деньги, работавших над сходными проектами, и тот же Глушко, написавший донос на Королёва работал в «питерском». Сняли фильм ко дню Космонавтики про это, да вот только облом опять получается. Доносы на Королёва писали подельники и товарищи Тухачевского, а не НКВД. И итогом этих доносов стало отставание СССР от мирового ракетостроения. А ведь на тот момент разработки королёвских ракет не уступали зарубежным аналогам. Королёв «долбил кайлом золото на Колыме», а на его планер в 1939 году уже ставили ЖРД и в феврале 1940-го даже испытывали в полёте. После этого стали разрабатывать первый истребитель-перехватчик, БИ-1, который поднялся в воздух в мае 1942 года. Сегодня мы знаем, какой пробивной силой обладал С.П. Королёв. И именно этот человек был устранён от работ над ракетами. Потом его перевели в «шарашку» к Туполеву, бывшему руководителю дипломного проекта ещё студента Королёва. А через несколько лет он уже в звании подполковника собирал остатки немецких ФАУ, в поверженной Германии. Но самое интересное в истории с С.П. Королевым вот в чем. Арестован он был по доносу своих же сослуживцев летом 1937 года. По легенде показанной в кино, почти сразу попадает на Колыму. Мама Королева долго и упорно добивается его освобождения, и в кинофильме показана сцена её прихода к знаменитой лётчице Гризодубовой, которая говорит, что теперь, когда на НКВД назначен Берия, вопрос об освобождении Сергея Павловича будет решен положительно. И действительно, именно назначение 25 ноября 1938 году главой НКВД Л.П. Берии помогает Королеву вернуться в Москву. Правда осенью 1938 года Королёв как-то мистически не успевает попасть на последний корабль с Калымы до Магадана, который тонет вместе со всеми перевозимыми заключенными и вольными. Зиму живет чуть не в порту, долго болеет, но выздоравливает. И только к лету 1939 года он приезжает в Москву. Но его почему-то не освобождают, и он ещё пару лет сидит в шараге у А.Н.Туполева. К сожалению, насчет Королева произошла одна путаница. Отсутствие доступного издания «Журналов посещения» кабинета Сталина с квалифицированными комментариями, привело к тому, что во вполне хорошей книге Кремлёва «Берия. Лучший менеджер 20 века», была допущена ошибка. В книге указано, что ещё 15 октября 1938 года в кабинете у Сталина в течении полутора часов находился Королев. Из-за того, что в «Журналах посещений» не всегда указывались инициалы посетителей, то Кремлёв сделал вывод, что этот Королев и есть будущий Главный Конструктор, Сергей Павлович. Однако в вышедшем только в августе 2008 года полном варианте «Журнала посещений» указано в пояснениях, что в кабинете у Сталина находился Королев Г.Н., один из руководителей авиационной промышленности. Затем этот Г.Н. Королев был у Сталина в кабинете 3 апреля 1939 г. с 18.00 до 18.35. В апреле на Севере ещё не открывают морское сообщение, и С.П. Королёв действительно продолжал находиться на этой самой Калыме. Так что вся эта страшная история про то, как он шел пешком чуть не сто километров по тайге в мороз до порта, чтобы успеть на последний пароход, про оставленный кем-то хлеб у какого-то колодца, который спас его от голодной смерти, про утонувший этот пароход, на котором Королеву не хватило места, и про страшную болезнь от которой Сергей Павлович чуть не умер в этом порту, отлежавшись у какой-то старушки, показанная в фильме снятом по воспоминаниям самого Сергея Павловича, которые он оставил своим друзьям и родным, вполне правдива.

Чтобы прикрыть свою мелкую подлость нам рассказывали, как злой Сталин мешал развитию той же ракетной техники в СССР. Но ведь тогда получается, что по «команде» Сталина почему-то херились именно разработки наиболее стоящих образцов вооружений. Но если тиран-деспот и его приспешники пеклись о личной власти, то они просто обязаны были именно лучшее оружие продвигать в армию, а не гробить его разработчиков. А вот ослабление обороноспособности страны, уничтожение тех, кто мог предложить что-то лучше для армии, как раз и было в интересах «оппозиции». Это вообще-то «азбука» политвозни в любой стране. И этот сценарий (по развалу государства) уже один раз сработал в 1914—1917 году. И осуществили его всё те же «пламенные революционеры» и из «ленинской гвардии» в том числе, цену которым Сталин знал лучше других. Если руководитель государства на самом деле печётся о безопасности страны и тем более своей, то он просто обязан заботиться о том, чтобы в армии внедрялись самые лучшие образцы оружия. Т. е. Сталин до 37 года был кретином, а потом поумнел, и в армии всего за три года появились те самые танки и самолеты, что выиграли Войну? Или может быть все-таки именно «происками оппозиции» можно объяснить то, что в тюрьмах оказалось столько приличных конструкторов? Впрочем, именно поэтому Сталина и выставляют клиническим злодеем и «недоучкой». Таким образом, легко объяснить всю нелогичность того, что приписывается ему. Только к концу 30-х у Сталина появилась реальная власть в стране. Когда он руками одних «оппозиционеров» придавил других «повстанцев». А вот те самые «щепки» в лице королёвых, что были при этом посажены и уничтожены, целиком на совести «лангемаков» и пр. мандельштамов, писавших доносы чуть не на случайных прохожих.

Когда Сталин понял, что доверять военным в принятии на вооружении танков и самолетов, значит проиграть неизбежную Войну, то он лично стал вникать во все технические тонкости и лично осматривал каждый новый танк или самолет, винтовку или автомат, что предлагали конструкторы. Самое поразительное, что в тяжёлое лето 41-го принимаются на вооружение новые ПТРС и ПТРД, но уже готовые ПТР Рукавишникова, принятые на вооружение ещё в 1939-м и хранящиеся на складах, в армию не поставляют, т.к. они ненадёжны при стрельбе и могут подвести в бою (2(!) отказа на 1000 выстрелов—это действительно очень много). С таким же успехом можно было бы вооружать красноармейцев кремневыми ружьями времен Петра. Хотя пушки царской армии времен первой мировой снимали в случае нужды с хранения и использовали в боях с немцами. Но ненадёжные образцы оружия даже в условиях тяжелого отступления осени 1941 года в бой не бросали. Кстати, если бы генералы отправили эти ружья на фронт, а они показали бы свою не пригодность и об этом стало бы известно Сталину, то тут уж точно головы бы полетели. А так всё спустили на тормозах. Сталин и сам не был заинтересован в раскрутке «репрессий» против генералов в условиях Войны и поэтому просто махнул рукой на эти ружья. Но после Войны, тому, кто эти ПТР принимал на вооружение, в лице заместителя наркома по вооружению и начальника ГАУ (маршалу Кулику Г.И.), и эти ружья, в том числе, припомнились.

При этом конструкторы оружия, обычные, живые люди, со своими человеческими слабостями и грешками, иной раз такие вещи рассказывают в своих «мемуарах» о подковерных страстях, кипевших вокруг принятия на вооружение того, или иного образца, что начинаешь задаваться вопросом, — а насколько «все боялись Злого Сталина»? В 1970-71 г.г., корреспонденты журнала «Техника Молодежи» взяли интервью у некоторых артиллерийских конструкторов времен Войны. В газете «ДУЭЛЬ» за 2008 год, № 20—23 приводятся эти интервью. Очень интересны истории про личные взаимоотношения среди конструкторов-конкурентов, но ещё более интересен рассказ Н. М. Попова, служившего в Артиллерийском комитете ГАУ и курировавшего зенитные орудия. О том, как принимали на вооружение, точней пытались протащить для лёгкого танка 37 мм автоматическую пушку конструктора Шпитального Б.Г.. Того самого, что разрабатывал для авиации известные пулеметы ШКАС, «знаменитые» тем, что имели огромную скорострельность (до 2000 выстрелов в минуту), но были капризны и имели проблемы с задержками в стрельбе. Стоит привести текст этого интервью дословно:

«Ужасную историю рассказал Попов о том, как Шпитальный пытался всучить армии свою зенитную пушку для танков. У неё был серьёзный дефект: её заклинивало после пяти выстрелов, но через некоторое время она снова могла сделать пять выстрелов и опять замолкала и т.д. (внутренние детали механизма автоматики элементарно остывали и пушка снова могла стрелять—О.К.) Испытатель Кубинского танкодрома дал по этому орудию выразительное заключение: «Дерьмо!» Тем не менее, на следующий день приехал генерал для приёмки орудия. И тут выясняется, что испытывать пушку будет человек Шпитального - здоровенный красавец-мужчина. Забирается он в танк и начинает стрелять. Даст очередь в пять выстрелов, высовывается из танка, прикладывает руку к кепке и спрашивает генерала: «Разрешите продолжать, товарищ генерал?» Ничего не подозревающий генерал, недоумевая, разрешает: «Продолжайте!» Через пять выстрелов опять: «Разрешите продолжать?» «Продолжайте!»... В результате эти бессмысленные переговоры замаскировали паузы в стрельбе, и введённый в заблуждение генерал приказал готовить документы к принятию пушки на вооружение.

- Я не решился на испытаниях сразу сказать, что орудие дефектное, - говорил Попов. - Но вечером, возвращаясь на электричке из Кубинки вместе с бригадой Шпитального, я спросил красавца-испытателя: «Зачем же вы так испытывали пушку и морочили голову генералу?» «А что? Здорово получилось? - простодушно откликнулся он. - Ведь никто ничего не заметил, правда?» «А вы подумали о солдатах, которым пушка откажет в пылу боя?» «Ну, что солдаты? Они как-нибудь выкрутятся, а мы, зато заказ получим большой... А трюк с отдачей чести генералу - это мне сам Борис Гаврилович посоветовал!» Ну, я как приехал домой, так сразу сел писать генералу докладную об обмане. Уж он меня костерил-костерил за то, что я сразу не сказал, но делать нечего - отозвал своё представление, и пушку забраковали».

Читаешь о подобных вещах, и не можешь понять, а где же «леденящий душу страх» «военной интеллигенции» перед угрозой наказания от Сталина, или Берии? Где ж «ГУЛАГ»? «Ну, что солдаты? Они как-нибудь выкрутятся, а мы зато заказ получим большой... А трюк с отдачей чести генералу - это мне сам Борис Гаврилович (Шпитальный) посоветовал!» Но ведь наверняка же знал представитель КБ Шпитального (как и сам Б.Г. Шпитальный), что в случае выявления этих «задержек» в боевых условиях, всё их конструкторское бюро вывернут наизнанку, т.к. подобные вещи фиксировались актами и комиссиями, с последующим принятием «оргвыводов». Знали ведь, что Сталин лично отслеживал подобное отношение к рядовым бойцам, и мог запросто посадить, а то и отдать под расстрел. По словам конструктора артиллерийских систем Ф. Ф. Петрова (1902-1978) - генерал-лейтенанта, Героя Социалистического Труда, лауреата Сталинских и Ленинской премий, создателя рекордного количества артиллерийских систем, среди которых такие прославленные, как 152-мм гаубица-пушка образца 1937 года, 122-мм дивизионная гаубица образца 1938 года, 152-мм гаубица образца1943 года, множество танковых и самоходных орудий, — начальника ГАУ генерала Яковлева посадили после Войны и за «знаменитый зенитный 57-мм автомат», разработанный под руководством конструктора Грабина В.Г.. «У него пружина накатника ломалась после 1200 выстрелов. Ничего страшного в этом нет. Надо просто менять пружину через каждую тысячу выстрелов. Но когда скандал вокруг этого орудия разгорелся, Сталин спросил: «А кто принимал такую пушку на вооружение?». А принимал начальник ГАУ Николай Дмитриевич Яковлев. Ну, вот и решили Яковлева в тюрьму посадить. Конечно, Василий Гаврилович Грабин не топил и не сажал Яковлева. Но он не встал и не сказал, что пружину надо менять через каждую тысячу выстрелов. Так и получилось: мог спасти, а не спас!».

Это как раз наглядный пример того как «боялись» Сталина тогдашние товарищи конструкторы. И как «благородно» вели себя подчас для устранения конкурентов, в борьбе за «государевы деньги». «Ничто человеческое им было не чуждо». И подличали и гадили откровенно. А то придумали сказочку о честнейших и всенепременноверноподданийших работниках и злобном тиране, что их всех гнобил. А когда Сталина не стало и у них у всех появилась «свобода» творчества, то стали говорить в 1970 году: «Прощаясь с Грабиным у калитки, мы спросили, взялся ли бы он, если бы ему предложили, воссоздать его знаменитое КБ. Он ответил сразу - видно, не раз думал об этом: «Нет, не взялся бы. Всё разрушено до основания, и Хозяина нет...».

Очень спешил Иосиф Виссарионович с принятием на вооружение в армию новой техники и оружия. Но ещё более понятно, почему спешил с нападением на СССР Гитлер. Перенеси он срок нападения на 1942 год и ему уже можно было бы не суетиться—опоздал бы навсегда. А теперь, для сравнения, попробуйте представить такие темпы перевооружения нынешней армии. И сколько генералов готовы защищать «эту страну» насмерть, как говорил «великий полководец» Г.К. Жуков.