"Большая игра" и ее греческая глава

На протяжении веков греки и русские испытывали друг к другу большую симпатию, чувствуя, что в их судьбе и истории есть нечто глубоко общее.

Тем не менее, эта эмоциональная близость так и не дала соответствующих политических результатов. Почему? Какими могут быть взаимоотношения между Грецией и Вашей страной в нынешних драматических обстоятельствах?

Прежде всего, необходимо вспомнить о той огромной роли, которую сыграла Греция в формировании русской идентичности. Греции мы обязаны практически всем – верой, алфавитом, созданным для нас греческими святыми Кириллом и Мефодием, культурой, видением мира, концепцией православной Империи, каковой была Византия, социальным идеалом (общиной, или κοινωνία), философией, правом… То же самое можно сказать обо всех европейцах, однако наша связь глубже, органичнее, непосредственнее. Мы, русские, в неоплатном долгу перед греками.

Однако в истории греков и русских было много драматических поворотов. Иногда мы оказывались вместе, иногда – врозь, при этом всегда оставаясь братьями по вере. Формат интервью не позволяет подробно рассмотреть каждый из таких эпизодов, поэтому лучше сконцентрироваться на самом главном…

Мир вокруг нас меняется, и мы меняемся вместе с ним, но некоторые вещи остаются неизменны – это донные, глубинные идентичности. В греческом представлении о космосе особое значение придается понятию сущности (ουσία), внутренней стороне вещей. Следуя этому принципу, нужно выделить в российско-греческих отношениях те точки, которые имеют отношение к глубинным идентичностям и опираясь на которые можно было бы начать новую эру двусторонних отношений. Иными словами, мы должны заново открыть, что есть Греция и что есть Россия. В истинном смысле. Только это позволит создать прочный фундамент для возобновления подлинной дружбы между нашими народами. Полагаю, сейчас самое время думать и действовать в указанном направлении.

Критически настроенные интеллектуалы и политики в Греции убеждены, что с помощью «долгового оружия» и навязанных соглашений с «тройкой» международных кредиторов в лице ЕС, ЕЦБ и МВФ наша страна была превращена в особого рода долговую колонию финансового капитала. Греческое государство и его граждане в значительной степени лишились суверенитета и независимости, которыми они обладали до 2010 г. Если завтра греческий народ и/или правительство решатся сбросить этот колониальный режим и денонсировать лежащие в его основе соглашения, на какую помощь от России они могли бы рассчитывать?

Для того чтобы предугадать вероятную российскую реакцию на такой сценарий (который мне кажется вполне реалистичным), необходимо понимать отношение России к современному постмодернистическому финансово ориентированному Мировому порядку. Важно учитывать несколько факторов:

1.Сам Путин является противником однополярной глобализации, контролируемой высшими слоями космополитичной финансовой элиты. Он стремится противостоять любым попыткам подорвать национальный суверенитет, особенно когда речь идет о дружественных странах. Однако возможности Путина ограничены, и, будучи реалистом, он никогда не настаивает на своем в заведомо проигрышных случаях.

2. Российский состоятельный класс частично интегрирован в Мировой порядок и продолжает выполнять предписания западных центров силы, несмотря на борьбу президента с олигархами и его усилия остановить поползновения на суверенитет. Эта элита будет оказывать давление на Путина, убеждая его оставаться в стороне от того, что происходит в Греции, и не вмешиваться.

3. Русский народ в целом испытывает растущее отвращение к Западу с его космополитическими и либеральными ценностями. Если Греция восстанет против глобального Миропорядка и его финансовых архитекторов, он предпочтет, чтобы Путин вступился за греков.

4. В конечном итоге многое будет зависеть от того, когда именно случится предполагаемая «греческая революция», а также от баланса сил в близлежащих странах и регионах – Турции, Сирии, Южной и Восточной Европе, на Ближнем Востоке.

Как Вы оцениваете текущий кризис в ЕС? Каким Вам видится будущее Европейского Союза? Каковы возможные геополитические последствия данного кризиса, особенно для Восточного Средиземноморья?

Здесь есть много аспектов. Прежде всего, ни США, ни глобальная финансовая олигархия не заинтересованы в существовании стабильной, процветающей и независимой континентальной Европы, воплощенной в альянсе французского голлизма и немецкого индустриализма. Отсюда очевидно, что они используют имеющиеся в их распоряжении инструменты с целью разрушить Европу, поколебать ее единство и навредить ее экономике. Южноевропейские страны, и прежде всего Греция, представляют собой удобные объекты для такой игры. Сложная, запутанная ситуация в греческой экономике идеально подходит для их целей. Кризис, начавшийся в Греции, может легко перекинуться на Италию, Испанию и Португалию, которые находятся в похожем положении. Выход Греции из ЕС способен спровоцировать цепную реакцию и нанести смертельный удар по всему Евросоюзу.

С геополитической точки зрения, это будет означать поражение сил Суши (поскольку Франция и Германия являются европейским «Хартлендом») и победу атлантистского полюса в лице США, Великобритании и глобальной олигархии.

Такова базовая геополитическая модель, однако реальность гораздо более многообразна. Существует различие в позициях США как государства и глобальных финансовых кругов, олицетворяемых фигурами вроде Джорджа Сороса или Ротшильдов. С другой стороны, Европа не вполне осознает свою геополитическую идентичность, недооценивает геополитическое значение и ценность Евросоюза, рассматривая его исключительно в экономических и либеральных общественных категориях. Сама Германия временами выступает как европейская держава, защищающая Европу и евро, а порой действует исключительно в своих национальных «эгоистических» интересах. И все же Берлин остается главной континентальным игроком в этой драме.

Если Россия хочет играть более активную роль в указанных процессах, она должна объединиться с Германией и Францией в попытках спасти европейское единство как одну из необходимых осей многополярного мира, уравновешивающую могущество США и нарушающую глобалистские замыслы или, если хотите, «заговоры»…

Какова, на Ваш взгляд, глубинная стратегия финансового капитала и США в отношении Европы?

Я не знаю деталей. Полагаю, что их никто не знает, за исключением небольшой группы «посвященных». На геополитическом уровне я уже ответил на этот вопрос. Греция как таковая не имеет большого значения для США или глобальной финансовой олигархии. Тем не менее Греция – это «солнечное сплетение», «осколочный пояс» (если пользоваться терминологией американского геополитика Колина Грея). Поэтому даже небольшая греческая проблема может спровоцировать серьезные геополитические последствия в мировых масштабах.

Остается догадываться, является ли нынешнее положение вещей по-настоящему опасным для мировой элиты – настолько, что она готова идти на крайние меры вроде вероятного расчленения Евросоюза или провоцирования серьезных региональных конфликтов в Средиземноморье. Или же это позиционные бои, ведущие к росту напряженности, но не предполагающие окончательного коллапса… Все это зависит от многих факторов… Некоторые из которых от нас глубоко скрыты…

Как Вы оцениваете ситуацию вокруг Кипра? Существует точка зрения, согласно которой у кипрского кризиса есть скрытая геополитическая подоплека: «запереть» Кипр в сфере влияния Израиля и вытеснить Россию из Средиземноморья.(Примечание: интервью было записано до недавнего всплеска напряженности вокруг финансовых проблем Кипра).

Такие предположения не лишены оснований. США (и атлантисты в целом) рассматривают Россию как противника во всех «чувствительных» регионах. Россия слишком велика, слишком могущественна, слишком независима (особенно теперь, при Путине), чтобы ее можно было контролировать из Вашингтона или с Уолл-Стрит. Вполне логично, что силы Моря стремятся выдавить Россию из всех стратегически важных областей. Кипр – пример такого противостояния.

Некоторые аналитики считают, что эпизод с нападением израильтян на турецкий корабль, приведший к гибели нескольких человек, имел целью сближение Греции и Кипра с Израилем на антитурецких началах, переформатирование баланса сил в Средиземноморье и снижение российского влияния. Если посмотреть на конкретные последствия указанного инцидента, данная версия кажется вполне правдоподобной.

В последнее время между Анкарой и Тель-Авивом было достаточно много конфликтов. Насколько глубоки их противоречия? Каковы перспективы турецко-израильских отношений?

И Израиль, и Турция являются геополитически важными субгегемонами. Они служат стратегическим интересам США так же, как, например, Саудовская Аравия или Катар. Настоящее «похолодание» в турецко-израильских отношениях, на мой взгляд, возможно только в том случае, если Анкара сделает евразийский (то есть антиатлантистский) разворот. Несколько лет назад такое было вполне реально, однако после «дела Эргенекон» и репрессий Тайипа Эрдогана в отношении евразийски и националистически ориентированных представителей турецкого военного руководства вопрос снят с повестки дня. Нынешнее противостояние Турции и Израиля не может восприниматься всерьез – ведь они служат одному господину. Перспективы их взаимоотношений полностью предопределены их позицией по отношению к третьей силе – США. Они просто недостаточно суверенны, чтобы действовать по собственному усмотрению. Вот и все.

Взаимодействие США и России на Ближнем Востоке неоднозначно: с одной стороны, заметны признаки новой «холодной войны», а с другой – намечается очередное сближение, которое некоторые аналитики даже окрестили «новой Ялтой». Да, есть серьезные разногласия по Сирии и Ирану, и в то же время «Газпром» получает контракты у Израиля и иракского Курдистана. Как бы Вы охарактеризовали отношения между Россией и США, а также между Россией и Израилем?

Геополитическая стратегия современной России крайне противоречива. С одной стороны, Путин заинтересован в создании многополярного миропорядка. Это объясняет российскую позицию по сирийскому вопросу и другие наши действия, направленные против американской гегемонии. С другой стороны, как я уже говорил, глобальная элита оказывает постоянное давление на российскую экономику, которая находится в руках у либералов и западников. Кроме того, нельзя исключать наличия чисто оппортунистических мотивов. Поэтому отношения России с США и Израилем (равно как и любые другие наши дву- и многосторонние отношения) не могут быть поняты линейно. Все эти факторы действуют одновременно, создавая что-то вроде многоуровневой игры с постоянно движущимися ситуативными целями.

Какова вероятность войны с Ираном? Какую форму может приобрести этот конфликт?

О возможной войне с Ираном много говорят, и такой сценарий развития событий кажется вполне вероятным. Нагнетание напряженности важно само по себе, поскольку постоянное давление способствует дестабилизации политической и экономической ситуации в Иране. Внутренняя оппозиция использует угрозу войны с Западом (США и Израилем) для атаки на консервативные иранские круги в лице президента Ахмадинежада и подтверждения правильности своих требований о проведении политических реформ. И все же я не уверен, что те, кто предрекают войну с Ираном, действительно считают ее возможной. Влияние Тегерана простирается далеко за пределы национальных границ – это ядро шиитского мира. Если на Иран нападут, последствия этой атаки будут ощущаться в Ираке, Ливане, Сирии, Афганистане, Бахрейне, равно как и в Саудовской Аравии. Это консолидирует иранское общество и побудит Россию и Китай встать на сторону жертвы вторжения. Иными словами, Иран окажется гораздо более трудным «предприятием», чем вторая иракская кампания.

Случится война или нет, зависит от глубины нынешнего кризиса, истинные масштабы которого держатся в глубоком секрете. Начало войны будет означать начало распада существующего мирового порядка и его скорое исчезновение.

Рискованно ввязываться в подобную авантюру, пока сохраняются возможности для поддержания «статус-кво» менее затратными средствами.

Мы живем в эпоху американской Империи или финансовой Империи?

Это интересный вопрос… Они частично совпадают. С одной стороны, есть американская однополярная гегемония (в терминах школы реализма в международных отношениях), с другой – глобальная доминациякосмополитичной финансовой элиты, которая тоже является «гегемонией»(на сей раз в том смысле, как она понималась Антонио Грамши).Существуют сферы, где они действуют в полном согласии друг с другом. Что хорошо для США, хорошо для финансовой гегемонии. Так происходит не всегда, однако я не стал бы преувеличивать противоречия между ними. Это сродни теории заговора в ее наихудшем виде. В действительности в США есть группа принимающих решения людей, которые руководствуются прежде всего национальными интересами своей страны – в понимании классической реалистической или неореалистической школы, не имеет значения. Есть также либералы и неолибералы (транснационалисты/глобалисты), продвигающие идею создания мирового правительства. Кроме того, присутствует большое количество смешанных или гибридных вариантов. Тем не менее все они выражают свои взгляды достаточно открыто, и их полемика составляет содержание академической дисциплины под названием «Международные отношения». Любители теорий заговора оперируют с карикатурными интерпретациями этой дисциплины.

Имея это в виду, мы могли бы переформулировать Ваш вопрос следующим образом: как развивается внутренний спор между реалистами и либералами? Перебранка продолжается, что не отменяет наличие определенного фундаментального консенсуса: жаркие дискуссии по поводу методов не должны скрывать единство целей и ценностей. Ценности эти западнические, либеральные, капиталистические и, в широком смысле, расистские (как это блестяще продемонстрировал английский специалист в области международных отношений Джон Гобсон в вышедшей недавно книге «Евроцентристская модель мировой политики»).

Каким Вам видится будущее Латинской Америки после Чавеса?

Уго Чавес был своего рода символом. Он выполнил свою миссию и сделал это прекрасно. Думаю, что курс на укрепление независимости от США будет продолжен другими латиноамериканскими лидерами. Уникальность Чавеса в том, что он на самом высоком уровне выражал мысли и чаяния абсолютного большинства простых латиноамериканцев. Это великий политик, который переживет свою смерть. Я уверен.

Какой Вы видите Россию в 21-м веке?

Россия преобразуется в Евразийский Союз – большое пространство, объединяющее обширные территории постсоветских республиквокруг русского ядра и выступающее как влиятельный и независимый полюс многополярного мира. Евразийский Союз станет важным центром притяжения для различных европейских и азиатских стран. Надеюсь, православная Греция, равно как и некоторые другие восточноевропейские общества, однажды присоединятся к зоне общего евразийского процветания.

Отношения с Европой будут зависеть от избранного ею пути: с континентальной (а значит европейской) Европой они будут более тесными и дружественными, с атлантистской Европой, следующей в кильватере США, – довольно прохладными. Нельзя исключать, что Евросоюз распадется и некоторые его составляющие войдут в сферу евразийского влияния. На Юге одним из ближайших наших союзников окажется Иран, а также Индия. Китай является самостоятельным центром силы. Он может стать вполне надежным партнером России в многополярном мире, если направит свою демографическую энергию в южном направлении и не будет угрожать нашим уязвимым позициям в Сибири.

Исламский мир, вероятно, расколется, на саудовско-ваххабитскую проамериканскую часть, враждебную России, и дружественные нам традиционные мусульманские общества. Главным противником Евразии, по законам геополитики, продолжит оставаться Северная Америка, в то время как южная часть американского континента, демонстрирующая стремление к многополярности, с высокой вероятностью перейдет на нашу сторону.

Будущее является евразийским и многополярным. У греческих православных братьев есть хороший шанс в нем поучаствовать.

Вы известны скептическим отношением к идее Прогресса. Может ли какая-либо другая идеология или вера спасти человечество?

Прогресс – ложная идея. Она основывается на предпосылке, что Бытие зависит от Времени. Это недоказуемо и представляет собой разновидность иррационального мифа. Представление о том, что будущее лучше прошлого, безнравственно. Оно унижает прошлое, не говоря уже о том, что концепция Прогресса, будучи западной и европейской по происхождению, использовалась и продолжает использоваться для утверждения превосходства Модерна над Премодерном, «развитого» Запада над «недоразвитым» Востоком, то есть всем остальным миром. Это расистская установка. По моему убеждению, именно модернистский евроцентристский универсализм является корнем всех зол. В ценностном измерении он проявляет себя сегодня в идеологии прав человека, либерализме, индивидуализме, капитализме и т.д. На геополитическом уровне он воплощен в финансовой олигархии и американской однополярной имперской гегемонии, которые самопровозгласили себя «сущностью Прогресса». Для меня это самое дно бездны.

Моя идеология – это Четвертая политическая теория, преодолевающая рамки классических идеологий эпохи Модерна – либерализма, коммунизма и национализма. Моя вера – это вера в Христа и Вечность, Его Пришествие, страдания и Воскресение.

Я верю в значение Священной Империи и симфонии властей – Церкви и Государства.

Я верю в человека, его свободу и способность идти до конца в борьбе с миром Антихриста – тем миром, в котором мы сейчас живем.

И я могу признаться, что эта Вера была получена от греков, от великих учителей, тысячу лет назад принесших моему народу Свет Истины. И я очень благодарен им за это.

Все честные люди на земле – греки. И если Иисус Христос спас род человеческий, то Платон научил его мыслить.

Беседовал Димитрис Констандакопулос.