Неоднозначные страницы Великой Отечественной. Локотская республика: рай для патриотов или приспособленцев?

Исторический феномен семидесятилетней давности, проявившийся на территории нашей страны, - Локотская республика. Феномен, который долгое время был скрыт грифами «секретно» и «совершенно секретно», и который сейчас продолжает предлагать во время знакомства с ним больше вопросов, нежели ответов. Узнаем ли мы когда-либо по факту существования этого территориального образованию всю правду и сможем ли однозначно оценить те события? – вполне возможно, что нет, даже если учитывать сентенцию о том, что всё тайное становится явным. Но вместе с этим закрывать глаза на столь противоречивое явление как национальное самоуправление на оккупированных немецкой армией территориях тоже нельзя.

Итак, Локотская республика или, иначе, Локотское самоуправление. Что же это, и почему сама эта тема и, тем паче, её обсуждение в нашей стране долгое время были под запретом?

Сама Локотская республика начинает свою историю, судя по дошедшим до наших дней документальным свидетельствам, за несколько недель до того, как на территорию этих мест (тогда - территория Орловской области, а ныне – территории Брянской, Орловской и Курской областей) вступили немецкие оккупационные войска. Административным центром самоуправления волею судьбы стал небольшой городок Локоть, до прихода немецких войск имевший статус посёлка. Почему именно Локоть? На этот вопрос многие историки дают следующие пояснения. Локоть и окрестности ещё с момента установления в России (СССР) советской власти считались, скажем так, не самыми лояльными этой же советской власти территориями. В этих местах был достаточно большой процент лиц, которые именовали себя обиженными советской властью, что якобы и дало повод для начала антисоветского политического и военного строительства в Локте (местные жители привыкли склонять название) и на окрестных землях.

Именно этих «обиженных» и взял под своё крыло такой человек как Константин Воскобойник, обосновавшийся в местечке Локоть за 3 года до начала Великой Отечественной войны. Сам Воскобойник, если исходить из его официально опубликованной биографии, за 22 предвоенных года успел «отличиться» на самых разных поприщах. В годы Гражданской войны в России он был рядовым бойцом Красной Армии, был ранен, демобилизован, после чего оказался на секретарской должности одного из районных военных комиссариатов. Находясь на этой должности, 24-летний Константин Воскобойник (уроженец Киевской губернии) вдруг решил принять самое непосредственное участие в восстании против советской власти, вступив в ряды продолжавшей действовать партии эсеров. Дальнейшая судьба Воскобойника более чем туманна.

С одной стороны вполне можно взять на вооружение идею о том, что именно «обиженные советской властью» граждане и стали теми «кирпичиками», которые впоследствии сформировали целую республику на оккупированной немцами территории да ещё и с немыслимыми для оккупированных земель полномочиями местных властей. Но с другой стороны можно говорить, что, мягко говоря, обижались на советскую власть далеко не только в Локте. Далеко не только Локоть прошёл через все тяжёлые этапы становления Советского государства с военным коммунизмом, продналогом, раскулачиванием и прочими «прелестями», ожидавшими крестьянство. Так почему же на подавляющем большинстве других территорий СССР (в частности, России), оккупированных немецкими войсками, не готовились с таким энтузиазмом к встрече захватнической армии, а в Локте готовились? Так рьяно готовились под предводительством всё того же мечущегося от одних идей к другим товарища Воскобойника, что ещё до прихода немцев в Локте был сформирован институт самоуправления и отряд самообороны, причём деятельность отряда была направлена на точечные удары по оказавшимся в тяжелейшей ситуации формированиям Красной Армии. «Доблесть» отряда была примерно следующей: добивать раненых красноармейцев, собирать данные о возникающих очагах сопротивления и готовить их для передачи немецким войскам.

Сам посыл Воскобойника, очевидно, был следующим: придут немцы и увидят, как мы боролись с «советами», а это даст нам возможность заручиться поддержкой оккупационных сил. И этот посыл, как показывает история, сработал. Немецкое командование, узрев, что на оккупированной территории имеются лояльные Рейху формирования, решило эти формирования использовать в своих целях – продолжить формирование искусственной Локотской республики с одновременным наделением Воскобойника полномочиями её бургомистра. Сложилась такая небезынтересная ситуация, при которой Воскобойник и его искусство управления массами было очень нужно немцам, которые испытывали в тамошних местах большие проблемы в связи с партизанскими атаками, а сами немцы были нужны Воскобойнику, чтобы идти к своей цели. Какова была эта цель – главный исторический вопрос в отношении всей Локотской республики.

На этот счёт некоторые историки, используя некие параллели с антисоветскими активистами Западной Украины, говорят о том, что, дескать, Воскобойника и его соратников нельзя считать пособниками нацистов, так как они (Воскобойник сотоварищи) лишь использовали немецкую оккупацию для развития нового русского государства под прикрытием этой самой оккупации. Мол, не мог же Воскобойник начать воевать ещё и с немецкими частями – тогда бы всей его идеи о создании независимого русского государства пришёл конец. Но в этой связи вопрос: когда же у Воскобойника вдруг родилась идея такое государство выстраивать? Уж не в тот ли момент, когда он посетил с повинной здание ОГПУ в Москве?.. И почему, если Воскобойник такую идею вынашивал, то его политические взгляды менялись с поразительной регулярностью: от приверженности идеям большевизма до эсерских настроений, от эсерских настроений до «покаяния» перед чекистами, от «покаяния» ОГПУ до решения сотрудничать с оккупационными силами Рейха…

Исходя из такой переменчивости в настроениях и политических взглядах гражданина Воскобойника, вырисовывается примерно следующее кредо этого человека: сотрудничай с тем, кто сильнее в данный момент. Проявляла силу советская власть – Воскобойник свою «обиду» к ней держал так глубоко, что никто и не знал, что этот гражданин «обижен», а сам Воскобойник неплохо на эту власть работал; советская власть стала выдавливаться немецкими войсками – он быстро смекнул, что нужно переходить на сторону новой силы. Говоря простым языком, такая политика называется политикой приспособленчества, которая в так называемой Локотской республике была доведена до совершенства.

Очевидно, что и немцы прекрасно понимали, с кем имеют дело, но явно отметали от себя эти чёрные для них мысли, надеясь на то, что локотские формирование Воскобойника – это их надёжная опора в регионе. Воскобойник и его соратники умело подыгрывали… Надо признать, подыгрывали с охотой...

В течение достаточно короткого времени в Локте и окрестностях из сил самообороны была сформирована так называемая Русская освободительная народная армия (РОНА, не путать с власовской РОА). Именно РОНА, численность которой в 1943 году доходила до 20 тысяч человек, и представляла главный интерес для немецкой стороны, так как нацистские оккупационные силы получили возможность бороться с советским партизанским сопротивлением на Брянщине и Орловщине силами местных жителей. Именно силами РОНА проводились карательные операции против партизанских групп и лояльного партизанам населения. Действия РОНА всецело поощрялись немецкой стороной, что нередко выливалось в беспрецедентные ситуации на территории Локотского самоуправления.

Одна из таких ситуаций подтверждена историческими документами. Они содержат примечательный факт, когда местным волостным судом к смертной казни были приговорены двое немецких солдат, принявших участие в мародёрских акциях в одном из селений «республики». Оккупационные силы возмутились приговором, но сверху получили указание не препятствовать отправлению правосудия местным населением. Это повысило авторитет местных властей и одновременно показало, насколько была велика немецкая заинтересованность в антипартизанских действиях РОНА, а также то, насколько, скажем так, гибкими оказались положения о расах «сверхчеловеков» и «недочеловеков», разработанные в недрах Третьего Рейха.

Сами немцы всеми силами пестовали Локотскую республику и старались не вмешиваться в самоуправление по той простой причине, что в их идеологической работе было важно иметь, скажем так, позитивный образец оккупации. Мол, пусть в СССР и остальном мире увидят, что немецкие силы поддерживают становление демократических институтов на «освобождённых от Красной Армии» территориях Союза. Этот пропагандистский ход определённое время приносил плоды: некоторые партизанские отряды, теряя связь с центром, почти в полном составе переходили на сторону РОНА, что отражено в исторических документах, которые были приданы огласке лишь в последнее время.

Сегодня эти факты стараются использовать так называемые гиперлиберальные силы, заявляя, что если бы по всей территории СССР немецкой армии не оказывалось сопротивления, то Россия бы превратилась в процветающую демократическую державу сразу же после блицкрига. А так, мол, сами виноваты в миллионах смертей...

Такие, с позволения сказать, идеи не выдерживают никакой критики. Ведь одно дело – иметь небольшое лояльное нацистскому режиму территориальное образование подобное Локотской волости, которое существовало в виде агитационной вывески действий Рейха на Восточном фронте (затем в немецком тылу), и совсем другое дело – учитывать тезисы идеологов фашизма и нацизма о том, что Россия как государство вместе с большей частью её народов должна была прекратить своё существование. Интересно, что думали по этому поводу Воскобойник и его сменщик на посту обер-бургомистра Бронислав Каминский? Вероятнее всего, эти мысли они просто от себя отгоняли, рассчитывая, что их-то «благодарные» немецкие власти сохранят как главных «пророков» становления новой русской государственности.

Чтобы сохранили, локотские руководители (сначала Воскобойник, а затем и Каминский) решили экстраполировать идеологию Третьего Рейха на управляемую ими территорию. Стоит обратить внимание – сами, без упорного насаждения этой идеологии оккупационными властями. Проявили, так сказать «разумную инициативу» (это к вопросу о независимости Локотской республики). Для экстраполяции понадобилось создание целой политической партии, главной идеологической подоплёкой существования которой помимо новых лозунгов типа «землю – крестьянам» были и следующие тезисы: «уничтожение пособников коммунистического строя», «уничтожение евреев», «уничтожение бывших сотрудников политотделов в Красной Армии». Примечательно, что согласно этим тезисам первым, кто подпадал под горячую руку новой власти, должен был стать сам Воскобойник. Ведь, как уже говорилось, он в своё работал в секретариате военного комиссариата Красной Армии, ходил на поклон к работникам ОГПУ, да и по поводу его этнической принадлежности существовали и продолжают существовать вопросы.

Однако сам Воскобойник жертвой партийной программы по понятным причинам не стал, зато этими жертвами стали около 250 евреев Локотской волости, расстрелянные местной полицией, и более двух тысяч русских (при Воскобойнике), так или иначе поддерживающих партизанское движение. Многие из них были заживо сожжены в своих же домах. Жестокость расправы отмечалась в донесениях немецкого командования в Берлин, что послужило поводом для ещё большего расширения полномочий властей Локотской республики. Это лишний раз показывает истинные мотивы Воскобойника, Каминского и их главных соратников.

Но сколько верёвочке не виться… Первым был уничтожен Воскобойник. Его убили партизаны в январе 1942 года. Все властные полномочия перешли к его, как сейчас модно говорить, преемнику Брониславу Каминскому. Локотская республика стала окончательно превращаться в полицейское государство, на территории которого могла проповедоваться только одна идея – идея пособничества Рейху и сведения счётов с противниками Рейха. В архивах сохранились отчёты самого Каминского, которые раскрывают масштабы карательных и «упреждающих» операций – операций по "настройке" местного населения на большую лояльность по отношению к оккупационным силам.

В отчётах есть сведения о том, что в ходе только одной из таких операций силами местной полиции у жителей нескольких деревень было отобрано до 100 голов скота, несколько возов с сеном, одеждой, продуктами питания. 40 человек были расстреляны с формулировкой: «за пособничество партизанским отрядам» без суда и следствия. При этом сами же местные жители говорят о том, что формулировка «за пособничество партизанам» использовалась Каминским всякий раз, когда его полиции и армии требовались продукты питания. Если люди пытались защищать своё имущество – их просто уничтожали физически… Всего за время существования Локотского самоуправления в Германию на работы было угнано более 30 тысяч человек местного населения, около 12000 человек казнено, полностью разграблено и сожжено 8 деревень. Это говорит о реальной работе локотской судебной системы того времени, точнее о том, что эта система была не более чем вывеской для удобной пропаганды оккупационными силами.

Когда к Локотской республике в 1943 году стали подходить отряды Красной Армии, произошло то, что обычно происходит с группами приспособленцев – многие быстро смекнули, что пора завязывать с играми в республику Каминского и переходить на сторону наступавших. Бойцы Локотской республики, которые ещё вчера уничтожали партизанских подпольщиков, стали сдаваться этим же партизанам вместе с оружейными обозами. Сам Каминский с оставшимися в его распоряжении частями РОНА и несколькими тысячами представителей лояльного населения был переведён из Локотской волости в тыл немецкой армии – в Белоруссию (местечко Лепель), где Локотская республика испытала реинкарнацию и превратилась в республику Лепельскую. Местные жители рассказывают, что так называемые «народники» Каминского вели себя ничуть не гуманнее, а порой и гораздо более жестоко, чем немецкие оккупанты.

Отряды Каминского немцы продолжили использовать для проведения карательных операций, а самого Каминского (к тому времени кавалера нескольких наград Рейха) произвели в звание ваффен-бригадефюррера СС, что соответствует отечественному варианту звания генерал-майор. РОНА участвовала в подавлении Словацкого восстания, Варшавского восстания, «зачистке» партизанских районов Белоруссии.

Дни Каминского были сочтены в августе 1944 года, когда немцы вдруг получили информацию о том, что Каминский в 1940 году был завербован НКВД города Шадринск во время работы в одной из технологических бригад. Само слово «завербован» здесь употреблять не совсем уместно, ведь работа в так называемых «шарашках» в те времена сама собой подразумевала определённые соглашения с чекистами, но… А Каминский именно в "шарашке" Шадринска в своё время и работал. Немцы, получив такую информацию о Каминском, быстро забыли о его персональных заслугах перед Третьим Рейхом, и инсценировали нападение на Бронислава Каминского польского партизанского отряда. На самом деле Каминского расстреляли в Вартеланде (Западная Польша) как агента советских спецслужб, но бойцам РОНА сообщили именно о нападении на их командира поляков, что привело ещё к большей озлобленности по отношении к польскому населению.

Со смертью Каминского закончилась история Локотской республики, которая «переезжала» с место на место, пытаясь получить убежище в Рейхе от наступавшей Красной Армии. Большинство бойцов РОНА растворились в Германии, и, что немаловажно, сумели уйти от возмездия. Есть данные, что несколько сотен «локотцев-народников» вернулось на территорию СССР, но под видом освобождённых узников концентрационных лагерей и угнанных на работы в Германию мирных жителей. Послевоенная суматоха не смогла позволить выявить всех тех, кто, называя себя строителями русского государства, принимал участия в казнях мирных жителей, пособничал оккупационным войскам и противостоял войскам Красной Армии.

Была ли Локотская республика республикой в полном смысле этого слова, и культивировались ли в ней демократические идеи, как это сегодня пытаются представить некоторые исследователи истории? Безусловно, нет. Это территориальное образование было ничем иным как примером отправления политики приспособленчества, которую избрали в качестве своей главной жизненной идеи несколько достаточно активных жителей района. Одно только то, что идеи Воскобойника и Каминского нашли поддержку лишь на относительно небольшом оккупированном пространстве, говорит о чуждости этих идей основной массе советских граждан, оказавшихся под властью немецких войск. При этом все «благие» идеи локотских руководителей о развитии сельского хозяйства и промышленности, выстраивании судебной, образовательной и других систем – есть банальная ширма реальных целей – спасение своих пятых точек. А вся эта внешняя благость перечёркивается расстрелянными, сожжёнными и покалеченными людьми, не пожелавшими иди на поводу у приспособленцев и коллаборационистов.