Золотые огни Станислава Ростоцкого

Один чешский режиссер сказал о фильме Станислава Ростоцкого «Майские звезды»: «Эта картина снята очень просто — сердцем». Это можно отнести ко всему творчеству одного из наших самых любимых советских кинорежиссеров, за четыре десятилетия творчества оставившего нам подборку кинолент, занявших неотменимое место не только в сознании, но и, что немаловажно, в сердцах миллионов наших соотечественников.

Фильмы Станислава Ростоцкого были и остаются частью той кроветворной системы, что сделала нас единым народом. Он снял 15 полнометражных лент, и почти каждая из них находилась в фокусе общественных чувств, задевала практически каждого человека, поскольку и в постановке социальных проблем Ростоцкий видел не безликие массы, а живые души. Трижды его картины признавались читателями журнала «Советский экран» лучшими по итогам года.

Режиссерское призвание сказалось очень рано: уже в 13 лет в киногруппе Дворца пионеров Стасик Ростоцкий поставил «Тома Сойера». И — будучи школьником — снимался в незавершенном фильме С. Эйзенштейна «Бежин луг» (1936). Но тогда бы никто не взялся пророчить, что мальчик вырастет в крупнейшего кинорежиссера современности лауреата Государственных и Ленинской премий (1970, 1975, 1980) народного артиста СССР (1974), который объездит с фильмами 56 стран, что его картины, наряду с лучшими кинолентами мира, будут дважды выдвигаться на знаменитую премию «Оскар».

Не преувеличивая эту награду, согласимся, что она обращает внимание мировой общественности на отмеченные ею произведения и труды. А во времена Ростоцкого это проявлялось в большей мере, чем сейчас. В ряду советских и современных игровых картин «Война и мир» (1968), «Дерсу Узала» (1976), «Москва слезам не верит» (1981), «Утомленные солнцем» (1995), награжденных «Оскаром», по праву могли бы стоять и два номинированных и прошедших в финал фильма Ростоцкого — «…А зори здесь тихие» (1973) и «Белый Бим Черное ухо» (1979).

В 1978 г. в журнале «Искусство кино» Ростоцкий отчасти сформулировал свое творческое кредо: «Все знают: повседневная будничная наша жизнь рождает каждый день примеры величия человеческого духа, могущества человеческих свершений, а отражение этого могущества на экране все задерживается. …Нам нужен живой человек на экране, а не ходячее сборище прописных истин и благочестивого поведения. …Нужно открывать новые пласты жизни, и не просто останавливаться в изумлении перед гигантскими плотинами и мощными стройками, а никогда не забывать, что все это появляется и существует только благодаря человеческим рукам, только благодаря тому, что кто-то подчиняет свою жизнь исполнению долга, кто-то, не жалея себя, отдает себя людям, получая в ответ благодарность следующих за ним поколений».

Даже странно, что его дипломный фильм «Пути-дороги» (1952) был запрещен цензурой. А ведь Ростоцкий окончил во ВГИКе мастерскую Эйзенштейна и Козинцева!

И вторая лента — «Земля и люди» по сатирическим рассказам Г. Троепольского, хотя и понравилась Н. Хрущеву, но попала под запрет (1955).

Ростоцкий, при кажущейся внешней мягкости, был человеком крепчайшего внутреннего стержня, снимать что-то противное его убеждениям ни за что не стал бы. К тому же, как он потом говорил: «Но тогда были такие гонорары, что я мог написать сценарий научно-популярного фильма «Квадратно-гнездовая сеялка СШ-6» или «Головное сооружение туркменского канала» и купить автомобиль. Кроме того, у меня была еще военная пенсия, так что с голоду бы не умер».

Фильм «Дело было в Пенькове» (1958 г., по прозе С. Антонова) не был дебютным, однако это первая картина Ростоцкого, ставшая всенародно любимой. И Вячеслав Тихонов, уже известный по «Молодой гвардии» С. Герасимова (1948), посадский выходец с врожденным аристократическим лицом, сыгравший здесь тракториста Матвея, доверительно поющего под гармошку, с этим фильмом укоренился в сердцах советских зрителей. Чтобы уже никогда их не покидать. Потом он запомнится в «Майских звездах» (1959) и «На семи ветрах (1962), однако более всего памятны зрителям его главные роли в двух других шедеврах Ростоцкого — «Доживем до понедельника» и «Белый Бим Черное Ухо». Эти режиссерско-актерские узы отразятся потом в фильме Ростоцкого о Тихонове «Профессия — киноактер» (1979), своеобразном благодарном приношении дара другу, помогавшему режиссеру воплощать в жизнь его кинематографический язык, его идеи. Ростоцкий считал Тихонова своим талисманом и старался снимать везде где мог.

Кто-то назвал «Доживем до понедельника» (1968 г., главная премия Московского кинофестиваля 1969 г., Государственная премия СССР за 1970 г.) бриллиантом советской кинематографии. Ростоцкий считал фильм своим лучшим, именно в профессиональном смысле. Лента была снята по тем временам в рекордно короткий срок — за четыре месяца.

Интересно, что чуть ли не впервые «интеллигентное» кино вовлекло население СССР в проблематику жизни души, вызвав воистину всесоюзную общественную дискуссию. Верно подмечено: фраза «Счастье — это когда тебя понимают» стала не просто крылатой, а на долгие годы вперед — обязательной темой для школьных сочинений. «Отстаивание достоинства любого человека, будь это любимый всеми учитель или никем не замечаемый ученик, негромкий пафос беззаветного и самоотреченного служения делу — все это превращает эту картину в ключевую не только в биографии постановщика, но и в истории отечественного кино…» — писала критика. Между прочим, это был дипломный дебют сценариста Георгия Полонского.

«Дожить благополучно от четверга до понедельника оказалось нелегко — многое произошло, переменилось за немногие дни, — писал тогда А. Шаров в журнале «Искусство кино». — Честно дожить от девятого "В” класса до старости, пройти через все испытания жизни, не растрачивая и не предавая "своего”, будет еще труднее».

Киноленты Ростоцкого неотделимы от хорошей литературы, которая, собственно, и вызывала к жизни эти картины. Прозаик и драматург Б. Васильев написал столь пронзительную повесть о войне «…А зори здесь тихие», что во многом подготовил духовный трамплин режиссеру С. Ростоцкому, снявшему в 1972 г. одну из советских вершинных лент о Великой Отечественной войне.

Критик А. Плахов точен: «Писатель и вслед за ним Ростоцкий нашли в этой бескрайней теме свою точку опоры: не мужчина, а женщина с ружьем. А раз женщина — значит, другие планы, другие мечты, другие желания. Убивают здесь не просто молоденьких девушек — убивают будущих матерей, и в их лице — сам род человеческий.

И именно в противопоставлении фашистской угрозы с воспоминаниями о мирном времени и мыслями о том, как была бы жизнь хороша, не случись вдруг войны, — тот код, обеспечивший фильму мировое признание и вечную память потомков…

Внешне локальная ситуация, как в капле воды, отразила испытания и утраты советского народа, отразила и несгибаемую мощь народного характера. Возникала какая-то особенно сердечная связь между экраном и залом, от дней войны была протянута ниточка к сегодняшнему нашему мироощущению, к мыслям о святости материнства, о вечной цепочке продолжения рода.

Так в фильме "…А зори здесь тихие” открылись главные качества художественного мира Ростоцкого — проникновенная человечность, ощущение трепетности жизни, которую необходимо защитить от жестокости и равнодушия. Утверждение преобразующей силы человека, его способности отстоять духовную культуру — вот сквозная тема лучших работ Ростоцкого, она определяет и характер его режиссуры, присущий ей лиризм и вместе с тем публицистичность».

В СССР картину «…А зори здесь тихие» менее чем за год посмотрели более 135 миллионов человек. Фильм очень полюбили в Китае, как и повесть Васильева, которую там изучают в рамках школьной программы. Недавно там снят многосерийный римейк.

Ростоцкий в одной из творческих дискуссий заметил: «Мир разделен на людей, которые средствами нашего искусства пытаются доказать, что человек никогда не перестанет быть зверем, и на людей, утверждающих величие человека и его духа… Нельзя называть художником человека, который внушает людям отвращение к жизни, даже допуская возможность того, что при этом создается художественное произведение. В конце ХХ века очень легко доказать человеку, что жить не стоит, и очень трудно убедить его в обратном».

Весьма трогательный, порой невыносимый для слабых нервов фильм о собаке по повести воронежца Г. Троепольского «Белый Бим Черное ухо» (1977) предвосхитил многие нынешние кинопроизведения о взаимоотношениях человека и прирученных им питомцев. Белый Бим Ростоцкого — это Хатико середины 1970-х годов.

Была еще и замечательная экранизация лермонтовских новелл «Бэла», «Максим Максимыч» и «Тамань» в фильме «Герой нашего времени» (1965-1966) с чудесным Владимиром Ивашовым в главной роли (озвучивал В. Тихонов из-за простуды исполнителя). Запомнившееся всем соло на виолончели исполнил М. Ростропович.

Не забудем и «Эскадрон гусар летучих» (1980), в котором Ростоцкий вернул нам незаслуженно полузабытого русского поэта-воина Дениса Давыдова, героя Отечественной войны 1812 г. (в главной роли А. Ростоцкий). Музыку к фильму написал А. Журбин.

В своей последней работе «Из жизни Федора Кузькина» (1989 г., по Б. Можаеву) Ростоцкий словно по закольцовке возвращается к «земле и людям», так сказать, к Пенькову, но на другом витке осмысления. Что-то в этой теме проясняют слова режиссера: «Надо любить землю, на которой ты родился, и людей, которые на ней живут; и быть верным и этой земле, и этим людям в дни любых невзгод и в дни великих праздников».

Станислав Иосифович Ростоцкий родился в Рыбинске Ярославской губернии 21 апреля 1922 г., в прошлом году отмечалось 90-летие со дня рождения. Отец, Иосиф Болеславович, был врачом, впоследствии стал известным деятелем здравоохранения. Мать, Лидия Карловна, была домашней хозяйкой.

В 1940 г., уже москвич, «мальчишка с Первой Миусской улицы, из двора, где жила конвойная команда Бутырской тюрьмы», окончил школу и поступил в Институт философии и литературы. После призыва 1940 г. числился нестроевым из-за болезни позвоночника, однако в феврале 1942 г. все же был призван в армию. Служил сначала в 46-й запасной стрелковой бригаде у станции Сурок в Марийской АССР, а с сентября 1943 г. воевал рядовым в 6-м гвардейском кавалерийском корпусе, с боями прошел от Вязьмы и Смоленска до Ровно.

Он, видимо, был сохранен нам, чтобы говорить от имени своего поколения. Ведь из юношей рождения 1922 г. в живых после войны осталось лишь три процента.

В год 70-летия освобождения Украины от фашистской оккупации вспомним, что 11 февраля 1944 г. в бою под украинским городом Дубно в Ровенской области Ростоцкий был раздавлен вражеским танком. Лечился в госпиталях Ровно и Москвы. В августе 1944 г. из гвардии рядового стал на всю жизнь инвалидом войны второй группы. Режиссер А. Орлов, снявшийся у Ростоцкого в «Герое нашего времени», писал: «Ростоцкий был обласкан властью, но говорил, что награды в мирное время — полная ерунда по сравнению с самой скромной солдатской медалью».

Стоит ли удивляться, что военная тема зазвучала в фильмах Ростоцкого пронзительно, причастно. Но и лирично, от одинокого сердца. Действительно, героика поступков людей во время войны для Ростоцкого связана не с масштабными фронтовыми действиями, как нередко, скажем, у Бондарчука или Озерова, а с «тихими», чаще внутренними событиями. Тут он родствен Хуциеву и Тодоровскому-старшему. Эпика, изнутри подсвечивающая лирику.

Ростоцкий научился подбирать для своих фильмов великолепных артистов. В ленте «На семи ветрах» (1962) у него кроме В. Тихонова сыграли Пилявская, Лучко, Чурсина, Крамаров, Ромашин, Л. Быков... Ярко дебютировала студентка С. Герасимова Л. Лужина. Именно она вспоминала: «Ранение у Станислава Иосифовича было тяжелым, началась гангрена, поэтому выше колена ногу ему пришлось ампутировать. Всю жизнь он ходил с протезом, но, если вы об этом не знали, никогда бы не догадались: он танцевал, плавал на лодке, даже по горам лазил. Мне о его увечье стало известно совершенно случайно. …Сейчас протезы делают удобные, эластичные, а тогда они были дубовыми, топорными, ходить на них было очень больно. Как Ростоцкий терпел, не представляю! И, несмотря на постоянную боль, всегда был улыбчивым, доброжелательным, располагающим к себе».

Он в самом деле ходил легко и быстро, лихо водил машину, гонял на лодке с подвесным мотором, далеко забрасывал спиннинг и виртуозно пользовался обыкновенной удочкой. Считал себя рыбаком, а свою работу в кино в шутку называл хобби. Коллеги отмечали, что у него всегда было прекрасное настроение, он улыбался в любую погоду, умел поговорить с незнакомым человеком о самом главном и работать, даже если на улице шел затяжной дождь и все были раздражены.

Ростоцкий был и членом правления Киностудии им. Горького. Преподавал во ВГИКе, писал статьи о кинематографистах, председательствовал в жюри на пяти Московских международных кинофестивалях (1975, 1977, 1979, 1981, 1983), по всему миру встречался с кинозрителями, коллегами, выдающимися кинодеятелями.

Последние 13 лет Ростоцкий не снимал, студия имени Горького была разрушена и разграблена. В интервью И. Логвинову он поделился впечатлениями о новых временах отечественного кино: «Когда все это начиналось, я уже знал, чем все кончится. …Я снимал в Чехословакии, тогда это еще была не капстрана, но законы были почти те же, снимал в Норвегии. А кроме того, я много раз бывал в Америке, у меня там много друзей … тот же Милош Форман. Поэтому я знал, что контроль рубля — это гораздо хуже, чем тот, идеологический контроль. Там можно было обмануть, применить эзопов язык, чтобы тебя поняли зрители. Наконец, там можно было уговорить, потому что далеко не все начальники были идиотами. …Не случайно, например, много прекрасных картин было снято при Ермаше. Его все время обвиняют в травле Тарковского, а я знаю, сколько он принял на свою шею, чтобы Тарковский все-таки был, чтобы его картины увидели зрители. Знаете, что сказал мне сам Тарковский, когда мы с ним встретились заграницей? Он мне сказал: «Станислав, я только теперь понял, что здесь я бы не снял ни одной своей картины, мне бы просто не дали их снять. … Посмотрите, что в результате: в Грузии кино не снимают, в Армении кино не снимают, в Молдавии кино не снимают, в Киргизии кино не снимают...»

Станислав Ростоцкий ушел из жизни поздним вечером 10 августа 2001 г. за рулем собственного автомобиля на дороге из Высоцка, где жил в последние полтора десятилетия. Он ехал почетным гостем на IX кинофестиваль «Окно в Европу». Недалеко от Выборга Ростоцкий почувствовал резкую боль в груди (обширный инфаркт), остановил машину.

Почти через год в горах на съемках погиб единственный сын Ростоцкого, 45-летний Андрей, быстро ставший популярным актером и режиссером, обладавший схожим с отцом позитивным обликом и посылом, а также «ростоцкой» беспечностью, даже порой безрассудством.

Актриса Нина Меньшикова, прожившая в браке с С. Ростоцким полвека и снявшаяся в фильме мужа единственный раз («Доживем до понедельника»), скончалась в 2007 г. от инсульта. Все трое покоятся рядом на Ваганьковском кладбище.

В средней школе Высоцка, которая теперь носит имя С. Ростоцкого, открыт посвященный ему музей, опекаемый вдовой Андрея Марианной — киноведом, преподавателем ВГИКа.

Сегодня, когда видишь на телеэкране возвышенное, светлое, обрамленное сединой лицо Станислава Ростоцкого в записи тридцатилетней давности — где-нибудь на вечере в телестудии Останкино, размышляющего вслух пред живыми и пытливыми очами последних поколений советских интеллигентов, уже понимаешь, что деятельность С. Ростоцкого была посланием.