Подоплека визита Антона Чехова в Одессу в 1901 году

На днях, как сообщали 4 марта 1901 года «Одесские Новости», приехал в Одессу из Ниццы Антон Павлович Чехов. Таким образом, газетные сообщения о пребывании даровитого нашего писателя в Алжире неверны. Все это время он провел в Италии и теперь едет домой в Крым.

Его приезд связан с именем уроженки Одесской губернии Ольги Романовны Васильевой.

Взаимоотношениями Чехова сОленькой Васильевой заинтересовался ныне покойный одесский писатель Р. Феденев. Он выяснил подоплеку посещения Чеховым Одессы в 1901 году и предположил, что историяпродажи усадьбы с вишневым садом, принадлежавшего Васильевой, отразилась в последней чеховской пьесе. Вот канва его очерка «Чехов и вишневый садв Одессе на улице Торговой», опубликованного в сборнике «В созвездии южной пальмиры» (Одесса, 2003).

Ольга Васильева, шестнадцатилетняя девушка из Одессы, впервые прочитала во Франции, в Каннах, рассказы известного, увенчанного славой писателя. Вся ее жизнь пошла по иному руслу. Возникло желание увидеться с автором, стать ему ближе. Ей повезло: он тоже находится в Ницце, и для начала она решила написать ему. Но что написать? Оля решила обратиться к Чехову с предложением перевести его рассказы на английский. Они встретились. Васильева привезла с собой фотографический аппарат, - в 1898 году это была редкость, - а через месяц прислала своему кумиру фотографии и букет цветов. Началась переписка. Сохранилось более сорока писем Чехова ей и более восьмидесяти от нее. Они встречались. Обменивались визитами. Рассказ Чехова «Егерь» в своем переводе она опубликовала в английском журнале «Нью Эйдж».

Увлечение творчеством Чехова-автора у Оли перешло в чувство, в котором она и сама себе не сразу призналась, а от этого их встречи и разговоры были для нее и желанны, и мучительны. Если ему не нравились художники Ниццы, они переставали нравиться и ей. Ему не пришелся по вкусу курортный карнавал - и ей он теперь казался пресным. Он ругал французские спички - она привозила ему шведские. Она прислала ему ковер, чтобы на даче в Ялте он не простудился... Она изобретала любые предлоги, чтобы писать ему. 38-летний писатель - все еще не женатый - не стремился установить барьеры или границы в их взаимоотношениях. Для него она была Олей, молоденькой, наивной. Она была созданием из совсем другого поколения.Она задумала издать литературный сборник в пользу нуждающихся и пригласила для участия в нем литературоведов, академиков, поэта Бальмонта, Льва Толстого, обратилась к Чехову с просьбой разрешить посвятить этот сборник ему.Чехов не разрешил ей сделать этого и попросил сообщить ему ее отчество.

Ольга Родионовна Васильева родилась в Балтском уезде Одесской губернии. Во время голода, когда ей было пять лет, ее взяла на воспитание, а потом удочерила состоятельная владелица недвижимости Жеребцова. Оля воспитывалась и получила образование за границей. После смерти названной матери унаследовала ее состояние и стала называться «мадемуазель, которая богата». У нее было имение Волста в Смоленской губернии и в Швейцарии. Унаследовала она и усадьбу с вишневым садом в Одессе... И когда Чехов в очередной раз был на лечении за границей и отправился в Рим, ему передали два ее письма. В одном она писала: «Я вас очень прошу, напишите мне, что делать мне дальше - чтобы построить больницу у нас в деревне. С тех пор, как была послана телеграмма в земство, никто мне оттуда ничего не ответил. А еще - мне хочется нынче продать одесский мой дом - как для больницы этой понадобятся деньги, так и мне самой нужны будут... Прошу вас, поручите кому-нибудь эту продажу - нынче я уже на тысячу рублей меньше получаю дохода с него». Антон Павлович как раз возвращался в Россию и, учитывая просьбу Оль¬ги, поехал через пограничную станцию Волочиск на Одессу, чтобы из Одессы пароходом добраться до Ялты.

4 марта (11 февраля по ст. ст.) 1901 года Чехов прибыл в Одессу, выбрал по старой памяти гостиницу «Лондонская». Он пообедал в одиночестве, Чехов попросил газеты - его интересовало одно: пароход в сторону Крыма.

«Одесские новости» его ничем не порадовали. Сообщалось о повсеместных бурях и штормах, об отмене рейсов, об опозданиях судов чуть ли ни на сутки. Ближайший пароход «Синеус» отходил в Крым лишь четырнадцатого! Придется задержаться...

Утром следующего дняЧехов вышел из гостиницы и был обрадован солнцу. Он нанял извозчика и сказал ему ехать на Торговую улицу к дому номер один.

- Это рядом. Над морем, - кивнул извозчик, и через десять минут они были на этой улице.

Чехов не отпустил извозчика, прошел вдоль фасада каменного, совсем невыразительного по архитектуре, одноэтажного с пятью окнами дома, за решеткой ворот увидел мезонин, сараи, конюшни, а за ними зимний сад до самого обрыва к морю, и даже на обрыве дрожали ветви дерев, со стволами, на которых виднелись следы весенней побелки. Во дворе дома две девки доставали воду из колодца, - он был бетонный... Он справился у них о Василе Лукашове, и тот как раз вышел из конюшен. Это был старик, одетый в длиннополый овчинный тулуп. Шапки на голове старика не было, седые волосы и щетинистые широкие бакенбарды трепал ветер. Чехов объяснил, что он всего на минуту, взглянуть на имение Ольги Васильевой по ее поручению... Но старик Лукашов сразу все понял:

- Все-таки решила продавать? Дело хозяйское. Тут и огород имеется. А сад... Таких поискать. Слива - слаще есть только в Турции. Я и кизил завел - вот через месяц первым кизил тут зацветет. А вишня... Крупная, что тебе грецкий орех. А сладость ее отдает горчинкой. У нас ее англичанин для своих шерри-бренди возами каждое лето закупает! Если вы покупатель, не нужен ли вам управляющий? Это я. Стоить вам буду недорого. Я Ольге Родионовне уж писал: пусть она меня вместе с усадьбой и продает! Такое чтоб было условие! - воскликнул он и вдруг добавил:

- Деться мне некуда... так что пусть меня в этом доме и заколотят, хоть в гроб!

Чехов сочувствовал старику. Оля писала ему о нем и спрашивала совета: сколько этому Лукашову положить пенсии, когда он останется не у дел?... Простившись с управляющим, Чехов велел извозчику гнать в редакцию «Одесских новостей». В редакции Чехов раздеваться не стал, а спросил у швейцара о редакторе Васьковском. Писателя принял его заместитель Попандопуло, который отвел Чехова в торговый отдел, где как раз был известный в Одессе маклер Симон Крейц. Писателю он сказал:

- Я так ценю ваше время... В этом году за усадьбу с вишневым садом на Торговой вы возьмете сто пятьдесят тысяч. В будущем году - триста.

Чехов уехал из Одессы четырнадцатого. В Крым отправили пароход «Трувор». Из Ялты он писал Оле Васильевой: «Нужно, чтобы вы сами побывали в Одессе и убедились, что ваш дом и место около него стоят не 125 и не 200 тысяч, а не менее 300». «Конечно же, - пишет Феденев, - любящие Чехова люди и сами спроецируют на его пьесу «Вишневый сад» мои заметки, которые образовались у меня, когда я писал пьесу «Прощайте, Чехов».

История любви Оленьки Васильевой к писателю продолжалась до самой его безвременной смерти. Она писала ему: «С тех пор, как я побывала у вас в Ницце, в моей душе нашлось что-то лучшее, чего прежде в ней не было. Каждое слово , сказанное вами, должно быть, навсегда останется в моей памяти. ... Лучше того времени, которое я провела у вас, светлее его, никогда не будет в моей жизни». В 1901 она приехала к нему в Ялту, заявила, что летала над Парижем на воздушном шаре, поселилась рядом и многие вечера проводила с ним. В это время он как раз решил жениться на Ольге, но, увы, на Книппер... и тот же Куприн писал, что видел у Чехова совершенно больную девушку. Оленька Васильева чрезвычайно нервно пережила крушение своих надежд, отказывалась от еды и думала о смерти... Жена Чехова Книппер писала из Москвы: «Васильевой ты посоветуй есть. Хандру ее я понимаю». ..

Кризис неразделенных чувств вскоре у Ольги прошел. Молодость взяла свое. В Севастополе на летном поле для воздушных шаров она познакомилась с молодым человеком, любителем роллс-ройсов и воздухоплаванья, и вскоре стала Олей Милеант, выйдя за него замуж. Но уже замужняя дама писала Чехову после визита к нему в девятьсот третьем: «То, что я у вас побывала, на меня подействовало, как прежде, и я сошла немного с моей новой колеи... Но блажить больше не буду, и сегодня вечером мы отсюда уезжаем». Когда она узнала, что он смертельно болен, то сразу написала: «Я все лето буду в Женеве и поэтому усиленно прошу... ко мне на полный пансион. И рыбу можно ловить - и в Роне, и в озере...» Когда он отредактировал и послал Станиславскому в Москву единственный экземпляр «Вишневого сада», то какими-то неведомыми путями Оля через две недели уже читала эту пьесу в Женеве и писала Чехову о ней в слезах ... Почему в слезах? Потому что кончилась юность, по¬тому что началась новая жизнь, как и у героини «Вишневого сада» Ани, которая в пьесе этой появляется со словами: «А я над Парижем на воздушном шаре летала!».

Знакомство с обстоятельствами отношений Антона Чехова и Ольги Васильевой, изложенные в статьях Ю.Скобелева и Р.Феденева, порождает некоторую взволнованность, которую трудно обозначить словами. Очень уж сложно переплетается реальная жизнь и художественная ткань воображения писателя. Аня Раневская летала на воздушном шаре над Парижем, потеряла вишневый сад – наша героиня обрела сад в Ницце… Не случайна эта настойчивая фраза: насадили сад – и живем в саду, как в раю… Чеховский образ прорастает в реальной жизни бывшей«антоновки»…

Правда, и Ю. Скобелев, и Р. Феденев стыдливо прикрывают отношения Чехова и юнойОльги Родионовны неким лачком, скрывающим шероховатости. Ни один из них не упоминает, что всентябре 1903 года Антон Павлович писал врачу П.И.Куркину: «У Васильевой не все дома. Она все примеривается, и никогда не отрезывает». Судя по всему, такую оценку заслужила ее непоследовательность в благотворительных делах.