Рецепты в борьбе с насилием

  В последнее время появляется все больше публикаций, посвященных проблеме агрессивного поведения детей. Его даже определяют специальным термином – буллинг. Это острый, но часто скрытый и психологически сложный процесс подавления школьника (школьников) одним, чаще – группой учеников с использованием психологической или физической угрозы. В буллинге есть жертвы, преследователи, взаимодействие между ними, а также позиция по отношению к происходящему взрослых и школы. Жертвами издевательств становятся ученики, относящиеся к другой половозрастной, социальной или профессиональной (по роду занятий родителей) группе, этнической общности, с умственными и физическими недостатками. Дети, подвергающиеся издевательствам, как правило, под любыми предлогами начинают прогуливать занятия в школе. Публикации на тему буллинга появились еще в начале ХХ века. Первыми изучили проблему скандинавские исследователи (К. Хейнеманн, 1973; Д. Олвеус, 1984). По их данным, распространенность буллинга уже тогда составляла от 5 до 25 %. К тому же, данное явление не является чем-то преходящим: страдания многих детей длятся годами. Специалисты приводят данные о распространенности буллинга сегодня: 10 % детей регулярно подвергаются издевательствам со стороны одноклассников (раз в неделю и чаще), а 55 % – эпизодически. Уже доказано, что искоренить явление за счет ужесточения дисциплины, отстранения агрессоров от учебы или организации терапии для жертв травлиневозможно. Любая стратегия вмешательства при буллинге должна быть направлена на процесс в целом. Об этом наша беседа с директором департамента образования и науки Одесского городского совета Еленой Буйневич.

  – Резонансные случаи, о которых заговорили в последнее время, - это как вершина айсберга, как вскрытый нарыв. Случаи буллинга, которые остаются незамеченными, могут проявляться как психологическое насилие (издевки, подколки, обидные шуточки), либо «безобидные» варианты физического насилия, не оставляющиеникаких видимых следов (толчки, щипки). При видимой безобидности такие формы насилия могут наносить куда больший вред психике ребенка, нежели резонансные ситуации. Поэтому первое, чему следует научиться взрослым, – это умению распознавать детей, подвергающихся насилию. Помочь в выявлении таких случаев могут практические психологи и социальные педагоги школ.

  За этапом диагностики насилия идет этап коррекции поведения и эмоционального состояния. Есть тренинги, способствующие формированию определенных моделей поведения ребенка, чтобы, опираясь на свои внутренние ресурсы, он научился себя защищать, конструктивно противостоять агрессивному окружению.

  Известно, что насилие порождает насилие. Некоторые родители с самого детства постоянно говорят своему ребенку: «Давай сдачи!». И этот непрерывный процесс взаимного насилия и формирует привычку решать все проблемы исключительно методом подавления других. В течение этого учебного года, для минимизации случаев насилия в наших школах, мы намерены акцентировать внимание именно на методах ведения конструктивного диалога. Я настаиваю: каждый руководитель учебного заведения обязан эту работу у себя организовать, задействовав как можно больше представителей ученического самоуправления и родительских комитетов. Тогда она получится комплексной и действенной. В конце учебного года пройдет масштабный мониторинг результатов проделанной работы. И сразу станет ясно: где ее проводили для галочки, а где все-таки искали пути оздоровления взаимоотношений в школьном коллективе.

  На мой взгляд, выявленные и резонансные ситуации, связанные с насилием, должны становиться поводом не к поиску виноватых, как это происходит сплошь и рядом, а поводом к консолидации усилий взрослых.

  Надо задать себе вопрос: почему школа скрывает факты буллинга? Не потому ли, что в произошедшем обязательно обвинят педагогов. Хотя есть еще влияние на поведение ребенка семьи и социума. Влияние последнего, благодаря СМИ, информатизации, социальным сетям, становится все более серьезным и тоже зачастую агрессивным. Поэтому надо уходить от практики взаимных обвинений и переходить к конструктивному диалогу.

  – Елена Валерьевна, обычно больше внимания уделяют жертвам буллинга. Но ведь не менее важно искать пути, как остановить агрессоров, уже почувствовавших свою силу и порой абсолютную безнаказанность?

  – Это устойчивая привычка – самоутверждаться за счет других. Она присуща подростковому возрасту. Но сегодня, когда рамки подростковой периодизации стерты, мы наблюдаем ее проявления уже в начальной школе. В период полового созревания привычка самоутверждаться за счет других проявляется еще четче и чаще.

  Не всегда и родители чувствуют ту черту, которая отделяет процесс правильного воспитания от насилия. Не секрет, что насилия сегодня много и в семьях. А дети, как губки все впитывают. Они видят разные проявления ущемления интересов взрослых в обществе, чувствуют давление со стороны родителей и все это привносится во взаимоотношения в детском коллективе.

  С 1 по 3 октября старшеклассники одесских школ принимали участие в образовательном форуме «Остановим буллинг вместе!». Считаю очень важным привлекать детей к решению проблемы буллинга потому, что дети между собой всегда значительно легче могут найти общий язык истепень доверия к сверстнику у них всегда выше.

  – Готовы ли педагоги к тем новым реалиям существования современной школы, о которых вы говорите?

  – Авторитарный метод работы с детьми очень часто приводит к определенному искажению педагогического влияния на ребенка и, как следствие, к ущербу для его психики. И над этим надо работать. Большинство педагогов осознанно действуют во благо, но и они должны уметь вовремя заметить изменения в своем стиле общения с учениками и скорректировать его, если авторитаризм становится преобладающим. Этому мы сегодня стараемся научить учителей.

  С другой стороны, растет количество проявлений неуважения к педагогам со стороны учеников. С этим тоже надо научиться правильно работать.

  – Готовы ли школьные психологи к таким ситуациям?

  – Придя после института, школьный психолог, конечно, не готов к правильной оценке ситуации. Он теоретик. Именно поэтому в обязанности школьного психолога-молодого специалиста в первые годы даже не включена коррекционная работа. Он концентрирует свое внимание на диагностике. Далее специалисты нашего центра образовательных инициатив оказывают ему поддержку в освоении практических навыков.

  – Елена Валерьевна, за рубежом вновь вспомнили о телефонах доверия. У нас они тоже были достаточно популярны какое-то время назад. Считается, что ребенку легче рассказать о сложной ситуации незнакомому человеку - телефонному консультанту, чем школьному психологу. Не пришло ли время возвращаться к подобной практике и у нас?

  – Думаю, мы к ней вернемся. Определенную часть работы телефонов доверия взяли на себя сегодня социальные сети. Но личное общение со специалистом по телефону действительно может оказаться более оперативным, действенным и эффективным методом разрешения конфликтной ситуации, в которой оказался ребенок.

  Ольга ЖУКОВА.