Читая жизненные знаки

  Восточная мудрость гласит: «Не дай Бог жить во времена перемен», подразумевая под этим необходимость резко перестраиваться, подстраиваться, менять стиль жизни и характер профессиональной деятельности, без которых в период трансформаций не выжить. И далеко не всем это оказывается по силам: потенциал гибкости и вариативности у каждого человека свой.

  Так сложилось, что всем нам сегодня приходится жить во времена глобальных перемен. На их волне к руководящим должностям зачастую выносит людей, мало понимающих и не очень хорошо знающих сферы, которыми они берутся управлять. Как следствие, рождаются эксперименты, способные погубить не только судьбы отдельных людей, но и традиции, направления, целые сферы деятельности.

   От периферии географической к творческой

   Одной из жертв любителей экспериментов сегодня становится отечественный репертуарный театр – интереснейший культурный феномен. Как направление он появился в Англии в конце ХIХ-го века, а затем распространился в остальной Европе. Отличительными чертами репертуарного театра считались стационарное помещение, постоянная труппа и достаточно медленно меняющийся репертуар. По сути, актерам в нем постоянно приходилось сдавать экзамен на профессиональную состоятельность: зритель, видевший спектакль уже не единожды, ошибок и халтуры не прощал.

  Но постепенно, уже к концу ХХ-го века, репертуарный театр начал уступать место театру антрепризному, в котором участвуют приглашенные именно на конкретную постановку актеры и режиссер, но главной становится не столько художественная ценность спектакля, а его окупаемость. Из произведения искусства спектакль превращался в продукт. Его качества оценивались исключительно по скорости и количеству проданных билетов.

  В советские времена очень популярным во всей большой стране стал театр маленького литовского города Паневежис. Его главреж Юозас Мильтинис и труппа блестяще доказали, что географическая периферия не всегда означает периферию творческую. В театре этого маленького города годами шли спектакли по пьесам Шекспира, Ибсена, Чехова… И посмотреть их приезжали люди даже из-за рубежа. Когда процесс коммерциализации театра только набирал обороты, Юозас Мильтинис писал:

  «...Кто делает уступки публике, льстя ее низким инстинктам, тот погибает для драматического искусства. Чем больше ты отпускаешь веревку, чем слабее твое сопротивление, тем глубже тебя засасывает все низкое и вульгарное... Твой истинный долг – воспитать публику, и для этого ты должен опираться на произведения, обладающие силой и красотой, достаточными для осуществления подобной цели... Мы не приносим жертв, служа подлинным поэтам, это они оказывают нам честь, когда принимают нас в свое общество...».

  Однако в начале нынешнего века процесс коммерциализации театра пошел еще быстрее. Не избежала такой участи и Украина. У нас приняли решение объединить в должности художественного руководителя (по существу главрежа) и директора, видя в этом дополнительный потенциал повышения финансовой эффективности работы театров. То есть, один человек должен вести отбор интересных авторов и пьес, формировать репертуар, организовывать свои фестивали и принимать участие в других, организовывать различные акции, театрализованные представления и параллельно заниматься поиском средств на новые постановки, оплату коммунальных услуг, ремонт здания, не забывая при этом и о материальной поддержке актеров.

  Объединение должностей художественного руководителя и директора – это первый этап расшатывания системы репертуарного театра как уникального культурного наследия советского периода. Потом она начнет ветшать, разрушаться и о ней постепенно могут забыть.Сильная сторона репертуарного театра заключается в том, что он предлагает постановки для разных зрителей. Кто-то обожает пьесы драматургии абсурда Эжена Ионеско, а кто-то его не воспринимает. Есть зрители, приходящие на спектакли по произведениям Достоевского, а есть те, кто не понимает его творчество и не интересуется им. Репертуар строится с учетом порой совершенно противоположных интересов зрителей.

  В Одесском русском драмтеатре в репертуаре всегда была классика - «Дядя Ваня», «Чайка» или «Вишневый сад» Чехова... По всем законам современного визуального театра была сделана инсценировка гоголевского «Вия». Одновременно один из лучших учеников Романа Виктюка Евгений Лавренчук поставил «Лист ожидания» Алексанра Марданя. Уже 12-й год идут «Сумерки богов», также им поставленные. Этот спектакль играют редко, но он есть в репертуаре театра и зритель на него идет.

  - В репертуарный театр приходят зрители разных поколений, приходят посмотреть на своих любимцев, пообщаться с другими театралами…

  - Для того, чтобы люди пришли, сначала надо поставить спектакль, который их заинтересует…Известный одесский писатель Юрий Михайлик еще в 80-х годах XX-го века убедительно, с расчетами и выкладками, доказал мне, что у нас в миллионном городе театральных зрителей всего 23-и тысячи. То есть эта категория не так многочисленна и формируется медленно. Но если театр становится менее профессиональным, зритель это чувствует и начинается егоотток из театра. И … надо опять все начинать с начала.

  - На Ваш взгляд, произошедшее объединение творческой и хозяйственной должностей в театре – оно навсегда, или здравый смысл и уважение к традициям все-таки возобладают?

  - Развалится несколько театров, потом начнут думать. У нас уже был период, когда кума президента, певица, стала министром культуры. Ни к чему хорошему это не привело. Потом поняли, что надо назначать профессионала-управленца, и сняли ее. Я очень рад, что в нескольких одесских театрах руководители остались на своих постах. Это серьезный шанс для коллективов продержаться до того времени, когда вновь возобладает профессиональное отношение к репертуарному театру, шанс сохранить высокий исполнительский уровень и традиции.

  Не исключаю и того, что поддерживаться на уровне государства будут только национальные театры. И не в смысле статуса, это само собой разумеется, а в смысле национальной принадлежности. А всем остальным придется выживать в очень непростых условиях, рассчитывая исключительно на самих себя.

  - Александр Евгеньевич, Ваш внутренний настрой не оставляет сомнений в том, что ситуацию, связанную с необходимостью ухода из Одесского академического русского драматического театра вы сумели отпустить и с удовольствием окунулись в организацию праздников, фестивалей…

  - Серьезно я переживал только один раз в жизни, а потом научился отпускать ситуацию.

  - А что это была за ситуация?

  - В бытность заместителем директора Одесского оперного меня вызвали в Городской комитет партии. Секретарь горкома Евгений Иванович Стеценко предложил возглавить Украинский театр, который в тот момент уже растерял зрителя и чтобы хоть как-то обеспечить посещаемость спектаклей, в городе в принудительном порядке реализовывали абонементы.

  Отказаться от новой должности я, коммунист, не мог. Да и Стеценко, которому я благодарен за это на всю жизнь, не сомневался в правильности моего назначения. Действительно, через год от абонементов мы отказались, а через два работа со зрителем принесла свои плоды: Украинский театр стал интересен, начал обретать свое лицо. На некоторых спектаклях были и аншлаги. Кстати, безвременно ушедшего Игоря Равицкого, который много лет жизни отдал Украинскому музыкально-драматическому театру, в Одессу привез я.

  Тогда, не имея возможности ослушаться приказа горкома партии, я действительно переживал: уйти из поистине золотого театра, каковым был Оперный, в Украинский, было сложно. Потом, когда по стечению обстоятельств приходилось менять работу, было уже легче. Из Украинского театра я уходил в Облсовпроф, оттуда – в никуда. Потом был бизнес, но я продолжал принимать участие в организации больших культурных мероприятий, как-то День Города, Юморина, различные городские и областные праздники. Потом был Русский драматический театр, который очень быстро получил звание «академический».

  Если подводить некий философский итог всему сказанному, то приведу еврейскую притчу. Во время потопа еврей молится о спасении. Подъезжает автобус и люди, сидящие в нем, предлагают ему ехать с ними. Он отказывается, говорит, что разговаривает с Богом и Бог ему поможет. Потом он уже сидит на крыше (вода подступает к ней), плывут люди на лодке и тоже предлагают его спасти. Ответ тот же: не мешайте. Заканчивается все разговором этого еврея с Богом уже на небе. Он спрашивает: «Боже, я всегда так тебе молился, следовал твоим заповедям, а ты меня не спас!» На что Всевышний ему отвечает: «Я дважды посылал тебе помощь, но ты ею не воспользовался».

  Иначе говоря, в Русском театре я уже начал себя повторять, пришло время попробовать что-то новое. И я искренне благодарен людям, которые ускорили мой уход из театра, говоря языком этой притчи, помогли сесть в автобус (а лодку я ждать не стал) и уехать. Организационно умею создавать спектакли, праздники, фестивали, ими и занимаюсь. Получаю от этого настоящий кайф.

  Иногда мне кажется, что вернулся в середину 70-х годов, когда мне, 28-летнему доверили должность первого заместителя директора Одесского оперного! Опыт, знания, налаженные контакты позволяют решать вопросы, на которые у других уйдут недели или месяцы, одним-двумя телефонными звонками, парой встреч.

  - Над чем сейчас работаете?

- Над созданием спектаклей, концертных программ, масштабных фестивалей исключительно как театральный продюсер. Я был продюсером с украинской стороны фестиваля «Встречи друзей». К нам приезжали гости – ведущие коллективы из Молдовы, России, Беларуси, Грузии, Армении, Азербайджана.

  Среди них были такие оперные величины, как Зураб Соткилава, Ирина Богачева, Владимир Чернов, Татьяна Анисимова. Тогда не удалось, о чем я очень жалею, пригласить, к сожалению, недавно ушедшего Дмитрия Хворостовского – когда проводился наш фестиваль, он был занят в других театрах мира. Очень интересно собирать ярких, талантливых людей, создающих пространство настоящей культуры. Идеи как это сделать, и собираюсь реализовывать.

   Нет пророка в своем отечестве?

   Слушая Александра Евгеньевича Копайгору, невольно задумываешься о драматургии абсурда, разворачивающей свой спектакль в нашей повседневной жизни. Казалось бы, глобальный кризис должен был заставить с особым вниманием относиться к людям, которые имеют опыт кризис-менеджеров, способны спасать предприятия и коллективы от банкротства и развала. Но у нас все происходит с точностью до наоборот. Те, кто может удержать систему, с потрясающим рвением и упрямством из нее выдавливаются. Мы упорно не хотим учиться ценить профессионалов и ориентироваться на их мнение. Это неизбежно приведет целые сферы жизни к деградации, а общество – к одичанию.

  Главное, чтобы точка невозврата из этого состояния не была пройдена…

  Ирина ВЕЛИЧКО.