Именитые одесситы: Вера Инбер

10 июля 1890 года в Одессе родилась Вера Михайловна Инбер, известная советская поэтесса, занимавшая видное место в литературном бомонде нашего города.

Еще ее учитель словесности сказал ей, гимназистке: «Вам непременно надо писать. У вас здоровая голова». Вера Михайловна послушалась и всю жизнь писала стихи и прозу. Поэзию Веры Инбер называли салонной и жеманной. До 1920 года в литературной среде она числилась как «роковая» декадентская поэтесса. А затем ей суждено было стать официальным советским поэтом.

Миниатюрная, хрупкая, внешне ни в коей мере не убедительная, она, помимо всего, обладала замечательной дикцией и знала толк в подчеркиваниях и ударениях. В ее стихах, по словам критиков, чувствовались пружины, рессоры, покачивание кареты, странствующей по миру. Вера Инбер - маленькая женщина, которую нельзя назвать писаной красавицей, но которой был присущ редкий талант - быть Женщиной.

Отец Веры - Моисей Шпенцер - возглавлял научное издательство «Математика»; мать - Ирма, урожденная Бронштейн (сестра отца Льва Троцкого), руководила гимназией и преподавала русскую словесность. Их единственная дочь Верочка окончила гимназию, изучала филологию и историю на соответствующем отделении одесских Высших женских курсов. Затем вышла замуж за журналиста Натана Инбера и в 1910 году уехала с ним в Западную Европу, где провела, изредка возвращаясь домой, около четырех лет (год в Швейцарии, остальное время - в Париже). В то время она писала изящные, иронические, слегка вычурные стихи...

Первый ее сборник «Печальное вино» вышел в 1912 году в Париже, откуда Вера присылала в одесские журналы статьи о последних модах: «Если слова созданы для того, чтобы скрывать свои мысли, то платья существуют для того, чтобы показывать свою душу. По крайней мере, ту сторону души, которую хочешь показать».

Мы не знаем, ломился ли от публики зал театра «Унион», где 19 апреля 1913 года выступала Вера Инбер с лекцией «Цветы на асфальте. Женские моды в их прошлом и настоящем». Сохранилась программка. Так и хочется сказать: «благоуханная», хотя пахнет она уже не парижскими духами, а музейной пылью. Но, когда ее читаешь, дурманящие запахи кружат голову: «Звериный мех. Парижское солнце и петербургский снег. Современные женщины - последние яркие цветы на сером асфальте города». Интересно, во что была одета маленькая женщина? Ответ в программке: «Мода этой весны: все в цветах». Журнал «Одесское обозрение театров» по этому поводу писал: «Красивая лекция, может быть, слишком богатая, «варварски» богатая красочными этикетками, сравнениями, отступлениями...

У нее был кокетливый псевдоним - Вера Литти (маленькая); иногда она подписывалась, переиначив на французский манер фамилию мужа: Vera Imbert. Вера действительно была невысокого роста. Многие женщины сделали бы из этого проблему. Она же ввела свой рост в моду: «Маленькая собачка до смерти щенок». Мои далекие подруги, маленькие женщины, не сердитесь на меня, ибо и мой собственный рост не превышает полутора метров с каблуками. И я не хочу обидеть вас своей поговоркой. Я хочу только сказать, что мы, обиженные ростом, но вознагражденные долгой моложавостью, должны идти по отведенной нам природой дороге». Вернувшись в 1914 году в Одессу, Вера читала стихи на поэтических вечерах, печаталась в местных газетах и альманахах «Весенний салон поэтов» и «Скрижаль», пробовала силы как актриса и писала для театра. Девочка, выросшая в семье литературной, не могла не писать. Так уж сложилось - южный город, звездное небо, дом возле моря и молодые люди... В первое время одесситы, открывая газету, просто хватались за голову - опять Инбер ! Их можно понять. Ведь ее свекор - известный в Одессе литератор, муж - талантливый журналист, а тут еще и Вера .

Одна из самых весёлых, искрящихся одесских поэтесс начала века Вера Инбер одинаково легко писала забавные статьи о парижской моде, где учила быть современными, одеваться (а когда следует - раздеваться) одесских дам, акварельно-тонкие, акмеистские по точности, стихи, которые не мешали ей, забавляясь, писать для детей не о мишке и даже не о зайке, а о... сороконожке.