Одесса, 1941, 17 октября: Первые тысячи сожженных

Днем 17 октября 1941 года, на следующий день после захвата города, на артиллерийские склады по дороге на Люстдорф, оккупанты пригнали четыре партии одесситов по 2500-3000 каждая. Мирных жителей загнали в помещения, двери закрыли снаружи на замки, разобрали крышу, облили бензином и подожгли. Так было сожжено 11 тысяч женщин, стариков и детей.

Не проходило и дня, чтобы в Одессе не совершались массовые казни. Прямо на улицах убивали, расстреливали и вешали людей. Но уже скоро сердца фашистов наполнились страхом: в Одессе появился неизвестный стрелок, который хладнокровно и безжалостно начал уничтожать оккупантов. Он всегда появлялся неожиданно, производил по три -четыре выстрела и бесследно исчезал.

Попытки преследовать его всегда оканчивались неудачно. Собаки не могли взять след, поскольку неизвестный стрелок посыпал свои следы каким-то неизвестным веществом. Иногда он оставлял на пути отступления хитроумные ловушки в виде гранат или противопехотных мин, на которых подрывались преследователи.

Ни один выстрел не проходил мимо цели. За каждый свой выход стрелок уничтожал несколько оккупантов. Иногда он стрелял из развалин, в одесском порту он скрывался в корпусах полузатонувших кораблей, на пригородных дорогах его безжалостные пули разили карателей в машинах и мотоциклах.

Офицер румынской сигуранцы Петр Пыслару вспоминал:

- Мне была поставлена задача уничтожить или задержать этого снайпера. В мое распоряжение дали роту солдат и несколько десятков местных полицейских. Несколько раз я видел стрелка лично, с расстояния где-то в 300−350 метров. Он был одет в черный матросский бушлат. На голове бескозырка. В руках снайперская винтовка СВТ-40, обмотанная тряпками. Я смотрел в бинокль и запомнил его лицо… Серые немигающие глаза, большой шрам над левой бровью, узкие, крепко сжатые, губы, которые, кажется, никогда не улыбались. Он двигался мягко как кошка. Появлялся на мгновение и тут же исчезал.

Один раз наша засада окружила его. Он точно находился рядом, в развалинах. Когда наши солдаты вошли внутрь, он зарезал троих и ушел. На некоторых пулях, что извлекали из тел наших солдат, была выцарапана буква «М», которую нельзя было расшифровать иначе как слово «МЕСТЬ».

В другой раз два наших снайпера выследили его и попытались уничтожить. Однако русский успел начать стрелять первым и убил обоих, причем его пули попали убитым точно в переносицу. Думаю, что у него было какое-то звериное чутье и потрясающая меткость…

При этом неизвестный снайпер не убивал подряд всех оккупантов: простых солдат он преимущественно навсегда выводил из строя, преднамеренно попадая им, например, в колено, кости бедра или руки. Водители автомобилей или мотоциклов получали пули прямо в запястья во время движения по улицам и дорогам.

Но он никогда не щадил офицеров вермахта и румынской армии, эсэсовцев, гестаповцев и особенно полицаев, его выстрел всегда оказывался для них смертельным. Несколько раз снайпер- моряк предотвратил казни одесситов, расстреливая на месте будущей карательной акции оккупантов даже днем.

В одесском порту от его пуль погибло больше трех десятков немецких и румынских моряков. А весной 1942 года он появился на немецком аэродроме возле села Макарово в Одесской области, где уничтожил четырех летчиков, причем троих из них прямо в кабинах самолетов… Еще один пилот погиб после боевого вылета, когда он, радостно улыбаясь, вылазил из кабины пикирующего бомбардировщика «Юнкерс-87»: в тот день эта авиагруппа потопила советский транспорт с женщинами, детьми и ранеными, который шел из осажденного Севастополя в Новороссийск.

Поднятые по тревоге солдаты батальоны охраны, как всегда, не смогли настичь стрелка, а при преследовании потеряли еще двоих.

Через сутки неподалеку от Макарова прямо в машине от рук этого же снайпера погиб немецкий генерал и два сопровождавших его офицера. Выживший водитель, у которого была раздроблена кисть правой руки, трясясь от страха, потом рассказал, что снайпер сначала хладнокровно попал ему в руку, затем поразил обер-лейтенанта, который попытался сменить его у руля, а затем двумя точными выстрелами уничтожил генерала и второго офицера в салоне автомобиля.

В душах оккупантов воцарился ужас, боясь возмездия, они избегали появляться на открытых местах, а одесситы рассказывали легенды о меткости и неуязвимости неизвестного матроса. Говорили, что в первый день оккупации гитлеровцы убили всю его семью. Рассказывали, что снайпер-моряк подчиняется непосредственно Сталину, и был оставлен в Одессе по его прямому указанию. Утверждали, что мститель будет убивать оккупантов до тех пор, пока на одесской земле их не останется совсем.

Люди, идущие на казнь, с надеждой обшаривали глазами развалины, надеясь в последний момент на спасение, которое принесут пули стрелка в бушлате.

Он навсегда исчез из Одессы в июне 1942 года. Как и его действия в Одессе, уход также оказался покрыт мраком тайны. По всей видимости, фашистам все-таки удалось его уничтожить…

Ранним утром 22 июня 1942 года среди оккупантов Одессы царила паника, они полностью оцепили квартал на улице Шолом-Алейхема, и там больше двух часов шел самый настоящий бой. После этого гитлеровцы и румыны вывезли оттуда около двух десятков трупов. Оккупанты объявили, что они уничтожили снайпера.

Но некоторые одесситы верили, что моряку-герою удалось покинуть Одессу, и он потом оказался в Севастополе. А пережившие оккупацию жители после войны говорили, что видели его в рядах освободителей в день освобождения Одессы…