Предшественник «детей лейтенанта Шмидта»

Или как авантюрист Экельбаум себя за казака Крючкова выдавал …

Имя казака-героя Кузьмы Крючкова - первого Георгиевского кавалера Великой войны - благодаря мощной пропагандистской кампании в 1914 г. стало известно всей России.  Весть о победе донского казака над одиннадцатью германцами разнеслась по всей армии, имя его не сходило со страниц газет и журналов, ему посвящали стихи, слагали о нем песни, подвиг изображали на многочисленных лубках и открытках, а портрет героя украсил упаковки папирос и обертки конфет.

Как отмечала осенью 1914 г. газета «Утро России», у казака Крючкова вскоре явились продолжатели - «один казак взял в плен трех офицеров и девятнадцать солдат, другой расправился с целым австрийским отрядом», но это, сообщало издание, не отразилось на славе первого георгиевского кавалера, который «в народной любви и памяти занял такое же почетное место, как, например, севастопольский матрос Кошка». 

«Подвиг храброго казака увековечен в тысячах видов. Изображение Крючкова красуется в каморках под лестницами на крышках окованных железом сундуков. Везде он колет и рубит, окруженный трупами, и в смятении бегут от него австрийцы, -сообщалось в газетной заметке. - Можно составить интереснейшую коллекцию "Крючковых". Она будет весьма обширна. вот раскрашенная лубочная литография. Крючков мчится с пикой на белом коне, подобно Георгию Победоносцу; от него же во весь опор удирает вражеская толпа. Пикою он пронзил австрийца и занес шашку над следующим. Литография очень груба и наивна, но в ней чувствуется настоящий пафос. Еще наивнее второй рисунок тоже литографированный, но без красок, не меловой бумаге. Казак Крючков, украшенный уже георгиевским крестом, орудует в самой гуще боя. Пускай рука Крючкова кажется точно набитою соломой, не беда. Австрийцы валятся, как подкошенные. Вдали, у леска виден спешащий на помощь неприятельский отряд. И публика, собравшаяся перед выставленной на улице картиной, обменивается тревожными замечаниями. "Как уйдет Крючков от этих?.." Жители участвуют в схватке, как будто она разыгрывается перед ними. Действительно, отчаянное положение. Нелегко придется храброму казаку. Но кто-то находчивый вспоминает: "А там работают Щегольков с Астаховым". Все улыбаются, успокоившись: "И в самом деле!.." Вот и лучший из всех лубков с Крючковым, сделанный настоящим художником, отличный и по краскам и по рисунку. Он напоминает славные теребеневские гравюры. На пику насадил казак целую пару врагов; скачет спокойно, по широкому простору. Испуганный встречею с казаком, австриец валится под копыта его лошади. Дальше идут открытые письма с подписями в стихах; австриец предупреждается, что казак Крючков: "Надает тебе щелчков!" Особенного зверства, слишком лютой ненависти нет ни в одном из образов этой "крючковианы"; отличительный характер, основной тон этих рисунков и подписей под ними - добродушная насмешка». 

«Выпущена и карамель Кузьмы Крючкова и ситцевые платки, - продолжал неизвестный автор заметки. - Интересно, что на платках этих Крючков не похож на самого себя. Он изображен с окладистой бородою и в казачьем, какие были во время Отечественной войны, кивере, - с султаном и кистями. Кивер этот, разумеется, художественная вольностью. Но борода - правильная. Дело в том, что Крючков старообрядец. Из его станицы была прислана в Москву фотография: Крючков со своим семейством. И там он изображен бородатым. Коллекция увеличивается с каждым днем. Самый свежий ее номер: Крючков, оправившись от ран, возвращается на войну. Левая рука у него на перевязи, в  правой он сжимает пику. Он появился на опушке леса, на своем белом коне, и враги пустились в бегство. Подпись под этой картинкой лаконическая. Австрийцы бросают оружие и вопят, спасаясь: "Крючков, Крючков!.. " Гремят старые сундуки. Для всех казачьих подвигов там найдется место».

Не удивительно, что многие молодые люди мечтали в то время повторить подвиг легендарного казака и увенчать себя той же славой. Но помимо тех, кто хотел заслужить себе славное имя в горячей схватке с противником, нашлись и те, кто решил воспользоваться популярностью казака Крючкова из корыстных соображений.

В конце ноября 1914 г. в прессе появились сообщения, в которой сообщалось об эпизоде, очень напоминающем первые страницы из книги И.Ильфа и Е.Петрова «Золотой теленок», повествующие о «бизнесе» предприимчивых «детей лейтенанта Шмидта».

В редакцию одной из тифлисских газет явился в сопровождении казака-конвойца молодой человек, среднего роста, в форме разведчика 2-го Уманского полка, с Георгиевским крестом на груди и отрекомендовался Кузьмой Крючковым. На расспросы сотрудников издания, молодой человек рассказал, что он послан сюда воевать с турками, но рассчитывает добиться от командования, чтобы его снова вернули в Восточную Пруссию драться с немцами. Пока же он лечится от ран на Кавказе и... очень нуждается в средствах. В редакции газеты «Крючкова» обласкали, угостили, собрали ему денег и взяли с него слово, что он собственноручно напишет для газеты свои воспоминания. Посидев в редакции некоторое время, молодой человек ушел, пообещав принести на другой день свои воспоминания.

«После его ухода, - сообщалось в одной из публикаций, - у некоторых зародилось сомнение в подлинности героя. Решили справиться, действительно ли находится в Тифлисе Кузьма Крючков. Позвонили в штаб, комендантское управление, госпиталь, но нигде о Крючкове не знали. Позвонили к полицмейстеру, и тогда все выяснилось: оказалось, что вскоре после ухода "Кузьмы Крючкова" из редакции он был задержан полицией и оказался Иваном Экельбаумом. У него было найдено 2 документа, удостоверения врачей, подписи которых неразборчивы. Кроме погон разведчика 2-го Уманского полка, у него оказались 2 пары погон прапорщика».

Кроме того при задержанном было обнаружено письмо, которое он, судя по всему, собирался отправить в редакцию газеты, выдавшей ему деньги. Текст его оказался настолько колоритен, что был приведен в печати без всяких изменений: "Приношу извинения Вто что я немогу сиводня Приехать ква Так как Миня стало  нездороВит. завтра в 5 часов Вечера буду увас сичас я пока В госпиталь. Куза Крючков"».

На этом похождения незадачливого авантюриста, похоже, закончились. Но соблазн «подзаработать» на имени прославленного героя был столь велик, что в последствии нашлись и другие проходимцы-самозванцы, попытавшиеся в корыстных интересах разыграть эту же карту.