130 лет назад видный полководец русской армии Иосиф Гурко оставил должность в Одессе

С 9 января 1882 г. по 7 июня 1883 г. временным Одесским генерал-губернатором и командующим войсками Одесского военного округа был генерал от инфантерии, один из выдающихся полководцев русской армии – Иосиф Владимирович Гурко.

Иосиф Владимирович родился 16 июля 1828 г. в Новгороде; был сыном Владимира Иосифовича Гурко (1795-—1852, был генералом от инфантерии, командовал 17-й пехотной и 2-й гвардейской пехотной дивизиями, начальником штаба отдельного Кавказского корпуса) и Татьяны Александровны урождённой баронессы Корф (1794-1840); у Иосифа Васильевича было ещё четыре сестры: Софья (1821-1841, фрейлина), Марианна (1823 – после 1844, замужем за Василием Ивановичем Муравьёвым-Апостолом), Мария, Александра.

Воспитанник Пажеского корпуса, из которого выпущен 12 августа 1846 г. корнетом в лейб-гвардии гусарский полк и 11 апреля 1848 г. произведён в поручики. С этим полком Гурко в 1849 г. совершил поход к западным границам Империи, но участие в военных действиях против венгров ему не удалось принять. С декабря 1849 г. Гурко находился в отпуске, по возвращении из которого 23 апреля 1850 г. был произведён в штабс-ротмистры и 30 августа 1855 г. в ротмистры.

Когда вспыхнула Восточная война, Гурко, желавший, по его словам, «жить с кавалерией, а умирать с пехотой», выразил желание отправиться в многострадальный Севастополь и, переименованный из ротмистров гвардии в майоры армии, был в ноябре 1855 г. прикомандирован к Образцовому пехотному полку для ознакомления с пехотной службой, а затем произведён в подполковники и зачислен в Черниговский пехотный полк, стоявший в то время в Крыму на Бельбекских позициях.

Но и на этот раз судьба не дала ему возможности принять участия в военных действиях. Севастополь был уже покинут, и по заключении мира Гурко вернулся в лейб-гвардии Гусарский полк прежним чином ротмистра и принял в командование эскадрон. Уже на этом скромном посту Гурко выделился как отличный кавалерийский офицер, образцовый командир и строгий, но умелый воспитатель и учитель солдат; 8 сентября 1859 г. он получил орден св. Анны 3-й степени. Боевая и строевая подготовка его эскадрона обращала на себя особое внимание императора Александра II, и за блестящее состояние его, выказанное на Высочайшем смотре, когда эскадрон Гурко поразил всех лихой джигитовкой на карьере, Гурко был 6 ноября 1860 г. пожалован флигель-адъютантом к Его Императорскому Величеству.

Произведённый 23 апреля 1861 г. в полковники, он 17 марта 1862 г. был отчислен в свиту Его величества и в течение 4 лет, ознаменованных проведением в жизнь великих реформ Царя-Освободителя, выполнял ряд ответственных командировок и поручений административного характера в Самарской, Вятской и Калужской губерниях, в частности наблюдал за рекрутскими наборами. Когда знаменитое III отделение хотело навязать Гурко одно щекотливое поручение, он поставил прямо вопрос об отставке и избежал его. В 1866 г. Гурко был назначен командиром 4-го гусарского Мариупольского полка

Произведённый 30 августа 1867 г. в генерал-майоры с назначением в Свиту Его Императорского Величества, он был зачислен по армейской кавалерии и в 1869 г. получил в командование лейб-гвардии конно-гренадерский полк. Этим полком Гурко командовал 6 лет и поставил его на образцовую высоту.

В 1874 г. на маневрах Гурко сломал себе при падении с лошади ключицу и был вынужден на некоторое время отказаться от работы в поле, которую считал необходимой и существенно важной для себя как начальника кавалерийской части. Сдав полк Гурко, остался лишь в должности командира 1-й бригады 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, которую он соединял ранее с должностью командиpa полка. 27 июля 1875 г. он был назначен командующим 2-й гвардейской кавалерийской дивизией и 30 августа 1876 г. утвержден в этой должности с производством в генерал-лейтенанты. Но вскоре ему пришлось и самому перейти с учебного поля деятельности на боевое. За период своей мирной деятельности Гурко был награждён орденами св. Станислава 2-й степени (17 марта 1864 г.), св. Анны 2-й степени (24 марта 1867 г.), св. Владимира 3-й степени (30 августа 1869 г.), св. Станислава 1-й степени (30 августа 1871 г.), св. Анны 1-й степени (30 августа 1873 г.).

Командированный по Высочайшему повелению в действующую армию на Дунае, Гурко 24 июня 1877 г. был назначен начальником передового её отряда, имевшего задачей «стараться овладеть балканскими проходами». Гурко выполнил эту задачу смело и быстро, искусно сочетав в исполнении ее риск с осторожностью и порыв с расчетом. 22 июня передовой отряд выступил в путь, 25-го овладел Тырновом, 1 июля через Хаинкиойский перевал перешагнул Балканы и 5-го взял Казанлык и Шипку.

Назначение Гурко «командующим войсками гвардии и кавалерии» вызвало, по словам М. А. Газенкампфа, большой переполох. В Императорской главной квартире большинство также роптало на это назначение, ибо все начальники гвардейских дивизий и начальник штаба Гвардейского корпуса были старше его в чине. Один только П. А. Шувалов, бывший в то время начальником 2-й гвардейской пехотной дивизии, во всеуслышание говорил, что с радостью подчиняется Гурко, как уже заявившему себя энергичным и способным начальником отряда.

Победы под Горным Дубняком (12 октября) и Телишем (16 октября), сыгравшие решительную роль в исходе Плевненской операции, заставили смолкнуть эти толки, доказав на деле, что гвардия попала в надежные руки. Награждённый 23 октября за Горный Дубняк золотой с алмазами шпагой, Гурко не почил на лаврах и тотчас же предложил проект похода к Балканам, а если можно, то и за Балканы, чтобы разбить вновь формировавшуюся армию Мехмета-Али, а при благоприятном исходе этой операции деблокировать и наши шипкинские войска. Этот смелый план нашел горячую поддержку в лице самого Государя, который и повелел привести его в исполнение; однако осторожный К. В. Левицкий воздействовал на главнокомандующего великого князя Николая Николаевича Старшего и Гурко разрешено было двигаться вперед лишь до Орхание, а по овладении этим пунктом «постараться занять горы и дальше не идти, пока не будет взята Плевна».

28 октября Гурко занял своей кавалерией г. Врацы, а затем Этрополь и Орхание. Турки без боя очистили сильно укреплённые позиции у Врачеша и Лютикова и отступили к Софии; 17 ноября войска Гурко заняли их и 21-го поднялись на Златицкий перевал, отразив в тот же день ряд ожесточённых турецких атак на лейб-гвардии Московский полк, занимавший Араб-Конак. Во время похода он всем подавал пример личной выносливости, бодрости и энергии, деля наравне с рядовыми все трудности перехода, лично руководя подъёмом и спуском артиллерии по обледенелым горным тропам, подбадривая солдат живым словом, ночуя у костров под открытым небом, довольствуясь, как и они, сухарями.

По окончании войны Гурко некоторое время был в отпуске и 5 апреля 1879 г. был назначен помощником главнокомандующего войсками гвардии и Санкт-Петербургского военного округа; с 7 апреля 1879 г. по 14 февраля 1880 г. занимал пост Санкт-Петербургского временного генерал-губернатора, после Одессы был перемещён на пост Варшавского генерал-губернатора и командующего войсками Варшавского военного округа.

Время управления Гурко губерниями Привислинского края и командования им войсками на западной границе, так называемом «Передовом театре войны», совпавшее со временем наиболее обострённых отношений между Россией и державами Тройственного союза, составило целую эпоху как в истории нашей внутренней политики на этой окраине, так и в истории развития нашего военного могущества.

Для войск это был также строгий, но справедливый и заботливый начальник. Боевая подготовка войск стояла у Гурко на первом плане, и войска жили в сознании, что они — на передовом театре войны, на боевом посту, в каком-то особенном, полумирном состоянии, которое каждую минуту могло смениться военным. Постоянные разъезды Гурко по округу, постоянное присутствие его на маневрах, больших и малых, всегда прекрасно организованных при помощи таких талантливых начальников штаба, как Нагловский и Пузыревский, свидетельствовали войскам о постоянном хозяйском глазе, от которого ничто и нигде ускользнуть не может. И когда звучал металлический голос Гурко, произнося властно, твердо и спокойно: «Чтоб я этого более не видел», то все уже знали, что «этого» более и не будет.

Войска с гордостью чувствовали, что Гурко боятся и наши вероятные противники, в глазах которых он один стоил целой армии.

Огромное внимание уделял Гурко также и фортификационной обороне Варшавского военного округа, усилив укрепления Ивангорода, Новогеоргиевска, Брест-Литовска и Варшавы, создав Варшавский укреплённый район и линию новых укреплённых пунктов (Зегрж, Осовец и др.) и покрыв край сетью стратегических шоссе. Организацией же крепостных маневров он сумел установить живую и тесную связь между войсками и крепостями. Артиллерия получила при нем обширный Рембертовский полигон. Кавалерия, предмет особого внимания Гурко, постоянно была в движении, получая задачи на лихость, быстроту движения, разведку, действия в массах и т. п. Войска втягивались в работу не только летом, на подвижных сборах и маневрах, но и зимой, производя зимние маневры, стрельбы, походные движения с ночлегом в поле, под открытым небом. Словом, весь опыт русско-турецкой войны был использован Гурко широко и полно в течение 12 лет командования им войсками Варшавского военного округа.

Но годы давали себя знать, и 6 декабря 1894 г. Гурко, согласно прошению, по расстроенному здоровью, был уволен от занимаемого поста с производством в генерал-фельдмаршалы, с оставлением членом Государственного Совета, в звании генерал-адъютанта и по гвардейской кавалерии. 9 марта 1897 г. Гурко был избран почётным членом Николаевской академии Генерального штаба.

14 мая 1896 г. Гурко был награждён орденом св. Андрея Первозванного и в том же году назначен шефом 14-й стрелкового батальона, входившего в состав 4-й стрелковой бригады, заслужившей под начальством Гурко в 1877 г. прозвище «железной бригады».

Поселившись в своем любимом имении, с. Сахарово Тверской губернии, Гурко скончался здесь в ночь на 15 января 1901 года.